– Чудное – не значит хорошее, – отозвалась Родмила.
– Ой, ну давайте все-таки посмотрим. Ни разу не была в зеркальной комнате. Хочу убедиться, что мои сестры не врут, и я действительно хороша собой.
Сгорая от любопытства, юная русалка выхватила у Невзора факел и, сбежав по ступеням, юркнула в залу. Раздался глухой стук древка и жуткий, душераздирающий вопль.
Все ринулись к входу в зал, но добежав до проема, остановились как вкопанные. Омелла стояла в центре, а зеркала множили одно и то же изображение – осунувшееся, сморщенное лицо в грязно-рыжих пятнах, волосы свисают спутанными клочьями, губы больше не горят багрянцем, плечи поникли и вся она как-то сгорбилась, вцепившись обеими руками в остатки когда-то прекрасных волос.
Толпящиеся замерли, никто не решался войти внутрь, а Омелла продолжала испуганно озираться, пытаясь найти хотя бы в одном отражении истинный свой облик.
– Ну, что вы встали как истуканы! – разозлилась Родмила и, растолкав остальных участников, шагнула в залу.
Ее отражение оказалось еще устрашающей – блестящие черные волосы выцвели, глаза впали и померкли, рот ввалился, а высокая грудь опала, словно ее и не было. Ужаснувшись, она подлетела к одному из зеркал вплотную и стала лихорадочно ощупывать свое лицо, грудь, бедра. Затем резко развернувшись, подошла к Озерной деве и встряхнула ее.
– Омелла, перестань выть! Это чары, все это не взаправду.
Она взяла руки девушки и приложила их к ее лицу. Но та по-прежнему продолжала рыдать. Тогда Ведунья отвесила ей пару пощечин, и девушка замолчала, ошарашено уставившись на Родмилу.
– За, что? – провыла она.
– Возьми себя в руки, это не твое отражение. Потрогай свое лицо, кожа по-прежнему гладкая и молодая. Эти зеркала показывают, какой ты будешь в глубокой старости. Зрелище конечно не для слабонервных, но тебе до этого еще далеко.
Омелла исследовала себя руками, затем коснулась лица Родмилы и только потом, качаясь, вышла из залы.
Парни расступились, пропуская девушек вперед. Все молча, двинулись обратно. Выйдя в уже привычный пыльный коридор, они пошли вперед, спотыкаясь о булыжники.
– Слушай, Родмила, – обратился Ян к ушедшей в свои мысли девушки, – ты это, в общем, ты молодец.
– Что?
– Ну, я про комнату. Парни и те сдрейфили, а ты пошла за ней. Кто знал, может эта комната всерьез состаривает в одночасье. Для вас девушек ведь молодость – это…. Ну, в общем, вы к ней иначе относитесь.
Ведунья обернулась к нему и встала как вкопанная, пораженная какой-то мыслью.
– Что ты сказал? Повтори.
– А, что я такого сказал? Только то, что вы девчонки молодости придаете большое значения, в отличие от парней.
– Ну конечно, – протянула она, уставившись при этом на Омеллу. – Красота для Озерной девы – это все. Они редко выходят из своих озер. И у них всего одна неделя в году, чтобы найти себе суженного. Дурнушки в их племени обречены на одиночество, если конечно не обладаю веселым нравом или чем там еще надо обладать, чтобы за неделю задурить голову юноше.
– Это ты к чему?
– А к тому, что я, кажется, начинаю понимать, как работает это магическое пространство.
– Эй, чего вы там шушукаетесь? Идите скорей сюда, – позвал изрядно отставших Яна и Родмилу Сеслав.
Ребята поспешили догнать остальных и нашли их около очередного препятствия. Тоннель привел соревнующихся к подземному озеру, на противоположном конце которого, чернел широкий лаз. Видимо тоннель проходил сквозь этот водоем, и чтобы двигаться вперед они должны переплыть его.
– Что будем делать? – спросил Сеслав.
– Перейдем его вброд, если глубокое переплывем, – ответил Ян.
– А если в нем невесть, что водится? – спросил Невзор.
– А мы Омеллу первую запустим, ее невесть чем в воде водящимся, не напугаешь, – предложил волчий наездник.
– Сеслав! – укорила его Родмила. – Посмотри на нее, она ж и так ели ноги переставляет.
– Это по тому, что она не в своей стихии. А там она почувствует себя как рыба в воде, – не унимался Сеслав, посмеиваясь над собственной шуткой.
– А, что, – согласился Ян, – он прав. Может, вода ей сил придаст, и она очухается.
Все посмотрели на Омеллу, но та ничего перед собой не видела, стояла как зачарованная. К девушке подошла Родмила, бережно взяла ее под руку и, переместив мешочки с волшебными порошками с пояса на шею, вступила в озеро вместе с ней. Оно оказалось глубоким, уже через пару шагов их ноги полностью скрылись в воде, а еще через пару скрылась и грудь. Омелла изящно высвободилась из Родмилиных рук и ушла под воду с головой.
Все замерли, затаив дыхание и не зная, чего ожидать, но Озерная дева не заставила себя долго ждать. Не прошло и минуты как минут она вынырнула, блеснув серебристым хвостом в воздухе, и оставив круги на воде. С глубины донесся смех.