– Нет, обидел не совсем подходящее слово, – девушка судорожно растянула губы в подобии улыбки. – На самом деле он ничего мне и не обещал, как впрочем, и другим. Может это и не его вина, что слишком многие юные дурочки возомнили себя его спасительницами, вознамерившись, расшевелить сердце мраморного Влада.
– Мраморный Влад? – переспросила Дея, приподняв бровь.
– Так его прозвали за чрезмерную холодность и безразличие. Но на самом деле он не ко всему безразличен. Его действительно мало интересуют глупые людские страстишки, и не только простых горожан, но и совета со всеми его Хранителями. Влад живет в своем замкнутом мире, где его занимают более сложные и возвышенные материи. Но о чем конкретно он думает, никто не знает; с простыми смертными он своими мыслями редко делиться. Не в его привычках метать бисер перед свиньями.
Дея недоверчиво посмотрела на незнакомку, потому как самой ей Влад показался хоть и чрезмерно самоуверенным, но все же не безразличным. Хотя, она и не могла знать истинных причин, по которым он с такой озабоченностью размышлял о мирах обделенных Ией.
– Он настолько высокомерен? – решила она уточнить.
– Ты даже не представляешь на сколько. Авторитетов для него не существует. В Мрамгоре Влада недолюбливают и даже побаиваются, некоторые, правда, лебезят перед ним, утверждая, что его нельзя не уважать. Но я думаю, что они просто бояться его, боше, чем прочие.
Деи сделалось не по себе, от того что она в таком нелестном ключе обсуждает местную знаменитость с совершенно незнакомой девчонкой. Влад мог быть неприятным, непонятным, пугающим, но это не давало ей права перемывать ему кости.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? – недовольная собою, спросила она девушку.
– Не знаю, наверное, просто не могу не говорить… О нем.... – девушка нервно наматывала на палец кушак своего платья. – Я просто подумала, может ты его подруга или дальняя родственница. Он так увлеченно говорил с тобой! Со мной Влад никогда не был так многословен, – ее глаза наполнились влажным блеском, и она бросилась прочь, распихивая локтями празднующих.
Послышались мелодичные звуки свирели и домры, извещающие о следующем танце. Дея с облегчением заметила, шагающего к ней Яна и поспешила к нему на встречу. Он привлек ее к себе, и они медленно поплыли под неспешные переливы свирели и гудение гуслей.
Бал длился уже целый час, неспешные и лиричные танцы чередовались с поистине разнузданными, заводили еще одну цепочку, которая превратилась в хоровод, а затем и в ручеек. Инициатором такого колоритного веселья был Ян, он довольно быстро объяснил багортцам как делать ручеек и те, придя в восторг, похоже, уже не желали останавливаться. Танцующие путались, сталкивались лбами и наступали друг дружке на ноги, но это только забавляло их. Заразительно хохоча, люди сбивались в новые группы и продолжали самозабвенно уноситься в пляс. Дею закружил этот немыслимый, пьянящий калейдоскоп звуков, запахов и ярких, проносящихся мимо пятен.
Праздник был в самом разгаре, когда упивающихся безудержным весельем горожан поверг в шок сноп красных искр, стремительно летящих с уже темнеющего неба. Музыканты немелодично смазали окончание легкомысленной песенки, певцы так и остались стоять с разинутыми ртами, а танцующе парочки в нерешительности застыли на месте. Оторопь сковала толпу. Все, запрокинули головы, в ожидании еще одной вспышки, словно подтверждения того, что первая не была массовой галлюцинацией. И она не заставила себя долго ждать. Небо снова взорвалось красными всполохами. И прежде чем с оцепеневших людей сошел первый шок, и они бросились врассыпную, Дея отчетливо услышала уже знакомый голос.
– Родмила, купол! – скомандовал Влад своей подруге, а сам бросился к центральной аллеи, преграждая дорогу обезумевшей толпе невидимым барьером.
Завихрения алых драпировок мелькнули перед Деиным лицом, и она увидела, как Родмила уже метала в небо изумрудные блестки, выуживая их из своих необъятных рукавов. Искры рассыпались в воздухе, образовывая десятки ниточек, которые сплетаясь между собой, напоминая огромную паутину. Все новые и новые ниточки прирастали к ней, и вот уже часть площади была под этим своеобразным покрывалом.
Родмила металась как горящий факел, стоило ей подуть на мерцающую в сумерках сетку, и та вздымалась вверх. А когда это изумрудное великолепие превратилось в сверкающий парашют, Дея поняла, почему Влад назвал его куполом: он уже накрывал собой всю площадь, заслоняя от яростных вспышек на небе.
Люди словно загнанные под колбу букашки, жались к центру, боясь прикоснуться к магической преграде – они не понимали защита это или ловушка. А Дея заметила, что под опускающиеся стенки купола, юркнуло несколько фигур, и почти сразу послышался голос Вайеса усиленный мегафоном.