– Прошу всех сохранять спокойствие. Это защитный барьер. Под ним вам ничто не угрожает.
Дея повернулась в сторону говорившего и только сейчас заметила, что прямо посередине аллеи со статуями на фоне радужных световых переливов, чернела фигура высокого юноши с развевающимися полами накидки. Дея стояла слишком далеко, чтобы видеть детали, но ей показалось, будто бы он что-то лепит из этой бесформенной, световой массы. Прямо над головой юноши небеса угрожающе сверкали красным, но его это нисколько не тревожило, он сосредоточено делал свою работу. И вот, наконец, свечение приобрело форму арки.
– Врата! Врата! Врата…
Послышались отовсюду удивленные и восхищенные возгласы.
Влад развернулся, и Дея не увидела, но почувствовала оживление со стороны центральной аллеи. Это Родмила приподняла купол, пропуская людей к сотворенной арке.
– Все к вратам! – скомандовал Вайес, и толпа ринулась к проходу.
Из ступора Дею вывели чьи-то руки, они крепко сжали ее плечи и встряхнули разворачивая.
– Дея, немедленно беги к вратам и не останавливайся! Поняла? – скомандовал Ян.
– А как же ты? – пролепетала она, но встретив взгляд друга полный решимости, поняла, что он не намерен спорить.
Ян грубо развернул ее в сторону аллеи и толкнул в общей поток, где ее тут же зажали со всех сторон и понесли к выходу. Сам он устремился к помосту, на котором еще недавно бесновались музыканты. Развернув голову, Дея увидела сквозь мерцающую сетку купола, как к бегущему Яну уже подлетает Маюн. Ее друг выскользнул наружу, приподняв краешек полотна и запрыгнув на спину Страж-питие, скрылся в сгущающихся сумерках, то и дело растворяемых красными всполохами.
Дею неотвратимо несло к светящимся вратам. Люди ступали в них и тут же исчезали. Ей самой казалось безумием вот так вот кидаться невесть во что и все же она тоже сделала шаг вперед.
Это было даже не дежавю, с ней совершенно точно такое уже происходило: радужный свет и коловращение красок, ощущение полета, столь стремительного и головокружительного, что казалось, тебя вот-вот вывернет наизнанку. Только длилось оно на этот раз секунд пять, не дольше.
Приземление ее отнюдь не порадовало – она больно ударилась кобчиком, наверняка испачкав платье, но это были мелочи по сравнению с обуявшей ее паникой. В этом лесу окруженном скалами она однажды уже была, и в тот раз это место не сулило ей ничего хорошего. Правда сейчас Дея оказалась здесь в компании доброй половины Мрамгора, но люди, что толпились неподалеку от врат, тоже выглядели потерянными. Они, как и Дея не понимали, что происходит, просто жались друг к другу и озирались по сторонам.
Свечение врат постепенно угасало, но багортцы все еще прибывали, хотя и не с той интенсивностью, что в начале. А когда радужное мерцание уже практически расселялось, и контуры магического коридора стали расплываться, в их тусклом свете возникла фигура Влада. Он не спешил ступать на землю, и видимо, довольно комфортно себя чувствовал в пространстве белого марева и воздушных завихрений в отличие от тех, кого просто выбрасывало на землю как попало. Обведя присутствующих взглядом, он на секунду задержал внимание на Деи и тут же исчез, унося с собой последние остатки света.
Оставшись в полной темноте, Дея поняла, что самообладание покидает ее окончательно. Где-то рядом заплакал ребенок, его призыв о помощи подхватили некоторые женщины.
Глава 13
Что понял Вайес.
Они еще долго находились в ведьмином кольце без света и понимания того, что происходит за его пределами. Веды же появились лишь ближе к утру, с фонарями и хорошими вестями. Страшащихся возвращаться в свои дома горожан, они уверили в том, что на Мрамгор обрушился звездный дождь – редчайшее природное явление, которое если и повториться, то не раньше чем лет через триста.
Изможденные бессонной ночью и тревогами люди последовали за хозяевами их ночного укрытия, и многие впервые стали свидетелями того, как открывается проход в скале.
Дея поняла, что в замок ей предстоит идти уже знакомым путем и мысленно приготовилась к долгой прогулке, перебирая в голове ужасные картины, в каждой из которых фигурировал покаченный Ян. Но, видимо, в качестве компенсации за нескончаемую тяжелую ночь ей было даровано явление друга, целого и невредимого, разве, что немного бледного.
Он стоял под одним из раскинувшихся вязов, облокотившись о ствол и скрестив на груди сильные руки. Рядом с ним уютно устроившись во мху, дремала Маюн.