226
-- Какие?
-- Чтобы подтвердить вашу лояльность.
-- Сколько угодно, только отведите меня в мою контору.
-- Ну, идемте.
К. был препровожден с Фундуклеевской на Пушкинскую, где помещалась его контора. Он тотчас же вызвал многих жильцов дома, хорошо его знающих, и те подтвердили его полную лояльность.
Но господ офицеров это не удовлетворило.
-- Все это для нас не убедительно.
-- Так что же вы хотите?
-- Мы арестуем вас.
Тотчас же К. был заперт в одной из комнат своей конторы, и к нему были приставлены 2 солдата. Все это время штабс-капитан суетился, кричал, распоряжался. В полном недоумении от всего происходящего, К., как коммерчески человек, начал уже смутно догадываться, к чему клонится вся эта упорная и неуклонная борьба с коммунизмом. Между тем, штабс-капитан, кончив свои хлопоты и распоряжения, всполошившие весь дом, вывел солдат из комнаты.
И остался наедине с К.
-- Вы мне нравитесь, сударь,-- обратился он к нему,-- вы, я слышал, окончили Льежский Политехникум?
-- Да.
-- Вы инженер?
-- Да.
Штабс-капитан сел и закурил.
-- Я тоже был в Льеже.
Дальнейший разговор он продолжал по-французски.
-- Вент е сен миль,-- закончил он.
На этом и сошлись.
Инженер и не пробовал торговаться.
-- Но здесь у меня нет этой суммы... и вообще ее у меня нет, придется искать.
У офицера заискрились глаза.
-- Се клер,-- засмеялся он,-- поищем.
Офицеры, теперь уже без солдат, вышли с К. за поисками суммы. Подошли к одному дому, К. зашел в квартиру. Штабс-капитан остался ждать у подъезда.
К. вышел через несколько минут.
-- Вот удалось собрать только 20 000,--сказал он, вручая деньги.
Штабс-капитан галантно раскланялся,
-- Итак, 5.000рублей за вами. Я зайду за ними завтра, часа в 3.
Сделал под козырек.
227
-- Оревуар.
Назавтра в назначенный час он явился за деньгами. ...В городе в это время было уже объявлено об установившемся успокоении...
5
Убийство Либермана
Либерман -- известный миллионер.
Старик 65 лет, скупой, озлобленный, он жил в комнате по Мало-Васильковской улице. Там он скрывался в свое время от большевиков, а затем вообще от грабителей. Немногим, только в кругу близких, было известно местонахождение Либермана.
4-го октября, перед вечером, в квартиру постучали.
Потребовали немедленно открыть.
Вошли 2 офицера и штатский, назвавший себя агентом розыска.
-- Что вам угодно? -- спросила дочь Либермана, проживавшая вместе с ним.
-- Здесь живет Рабинович, он коммунист, мы пришли его арестовать.
-- Но здесь нет никакого Рабиновича, вы ошиблись.
-- Мы имеем точные сведения.
-- Если угодно, обыщите все помещение.
Но пришедшие, не приступая даже к обыску, обратились к Либерману:
-- Потрудитесь следовать за нами.
-- Я? -- всколыхнулся старик,-- но я не Рабинович.
-- Мы это знаем.
-- Моя фамилия Либерман.
-- И это нам известно.
-- Куда же вы хотите вести меня?
-- В контрразведку.
-- Но я же... я крупный сахарозаводчик... я известен многим... к коммунистам я не имею и не могу иметь отношения. Я сидел в чрезвычайке... пострадал от большевиков...
Офицеры только улыбались в ответ.
-- Вы жид... этого достаточно.
Либерман был уведен.
Все хлопоты близких и родных по розыску местонахождения уведенного, были тщетны. В контрразведке не удивились исчезновению Либермана, но рекомендовали обратиться в уголовный розыск.
Там с улыбкой ответили:
228
-- Здесь Либермана нет.
Через 2 дня в Анатомическом театре был найден труп Либермана,-- как выяснилось, он был убит на углу Фундуклеевской и Нестеровской улиц выстрелом в висок.
6
"Жид"
В понедельник 7-го октября, когда уже казалось, что кровавые страсти в городе немного улеглись, и евреи, скрепя сердце, уязвленные вечным страхом, пугливо озираясь, стали показываться на улицах. Помощник контролера Комитета помощи пострадавшим от погромов, Бичуч, отправился на службу в канцелярию Комитета, помещавшуюся на Театральной площади в доме N 48. Работы в канцелярии было много, великое несчастье, поразившее город, требовало интенсивного напряженного труда.
Бичуч работал до 3-х часов.
После службы, захватив с собою пачку со счетами, он собрался уходить домой, как заместитель председателя предложил ему зайти к брату-врачу, состоящему на службе Комитета, и передать, чтобы на следующий день он зашел в Комитет.
Но Бичуч заколебался.
-- Я боюсь ходить по улицам,-- сказал он.
-- Но ведь вы живете в двух шагах, по Пушкинской.
Бичуч все же просил освободить его.
-- Дело в том, что два дня тому назад я был у себя на квартире ограблен и чуть не убит, и потому как-то особенно напуган.
Со службы он вышел вместе со своей невестой, молодой девушкой. На Рейтерской улице, уже недалеко от их квартиры, их обогнал извозчик с 3-мя военными. Судя по исправности и даже некоторому изяществу обмундирования их,-- это были офицеры.
Проезжая, они взглянули Бичучу в лицо.
Тотчас остановили извозчика.
Один из них сказал:
-- Жид, пойди сюда!
Побледневший Бичуч подошел.
-- Садись,-- приказал офицер.
Забрав его с собою на извозчике, они уехали.
Тщетно за ними бежала невеста.
Истерически рыдая и убиваясь, она молила их отпустить жениха ее, но они только с злорадной усмешкой оглядывались.
229
Она молила прохожих о помощи.
Обращалась к христианам.
Безучастно проходили они мимо.
А те, что заинтересовались необычным зрелищем, узнав, что речь идет о еврее, говорили с негодованием.
-- За жида заступаться?
Отплевывались.
А иные злобно говорили:
-- Так и следует.
Часов в 6 вечера автомобиль с 8-ю военными, среди которых были и задержавшие Бичуча на Рейтерской улице, подкатил с изменившимся до неузнаваемости Бичучем к дому, в котором проживал брат Бичуча, врач, на Пушкинской улице. Не предъявляя никакого обвинения Бичучу и ничем не мотивируя свой необычайный поступок, они предложили брату дать выкуп за Бичуча.
-- Сколько же вы хотите?
-- 30.000 рублей.
Разорив себя буквально до последней копейки и собрав, сколько было возможно у соседей, брату-врачу удалось дать бандитам лишь 17.000 рублей. Отдал он им и имевшиеся у него и у жены, а также у некоторых соседей -- драгоценности. Получив выкуп, они, однако, сказали несчастному пленнику:
-- Идем!
Он было пытался указать им, что они получили выкуп за его свободу.
-- Без разговоров... идем, идем! Потащили его.
За несчастного заступился председатель домового комитета -- русский, и некоторые жильцы христиане, между прочим, в их числе был врач Красного Креста при добровольческой армии,-- всем им не по нервам была эта возмутительная сцена.
Но военные их брезгливо отстранили.
-- Как,-- негодовали они,-- вы в такое время заступаетесь за паршивого жида?
А один крикнул:
-- Знаете о приказе?
Автомобиль с жертвой укатил.
Все хлопоты и старания, предпринятые в городе для его освобождения, ни к чему не привели.
След его пропал.
...Только 10 октября труп его был найден в Анатомическом театре...
230
7
Зарубленный
На дом N 44 по Мало-Васильковской было произведено несколько налетов. В налетах принимали участие солдаты чеченцы. В квартире свидетельницы М. Финкельштейн были ограблены все живущие.