Второй — спустился с другой стороны.
— Она, похоже, узкая? Значит, была девственница?
— Да… — выдохнул Колин и начал резкими рывками бить в ней кожаным фаллосом. Владислава пребывала в полном шоке.
— А ты дашь её нам?
— Нет, можете только полюбоваться моей маленькой «белочкой», какая она темпераментная, — вытащил мокрый фаллос в соках девушки. — Шикарная, узкая «белочка», от которой я кончаю быстрее, чем хотелось бы. Девушка, не могла уже совсем соображать. Что происходило сейчас, не поддавалось никакому объяснению. Он показывал её влажную раскрывшуюся плоть друзьям, восхищённо разглядывая, как какую–то дорогую вещь.
— А в других дырках ты уже побывал? Также хороши?
— Во рту да, такой же чувственный маленький ротик. От её бархатного языка совсем с ума сошёл. Сегодня настроен, опробовать её у вас со всех сторон. А сейчас хочу трахнуть сюда же, — указал взглядом на сочащееся отверстие, — иначе член порвёт новые брюки, сшитые только на той неделе.
— Давай, кстати, смотрю, покорная девка попалась? А мы пойдем, трахнем наших общих шлюх, тех, которых поймали для сегодняшнего ужина, а то ты с твоей кисой так возбудил нас, что уже и стоять возле вас невмоготу.
— Ей пришлось стать покорной, побывав в лапах наших гарпий и под моим кнутом. Идите, мы скоро будем. Крошка хочет на бал.
— Отлично, вечером потанцуем и плотно откушаем.
Вампиры поднялись обратно, а Колин присел на широкую ступеньку, вытащил член и усадил её на себя, не дав опомниться.
— Ты моя порочная игрушка, красивая, желанная. Будешь хорошей девочкой, не сломаю и не выброшу как ненужный хлам, — выдохнул, сжимая бёдра, вонзаясь на всю глубину. Рывок, удар, рывок, удар, трения в разные стороны, глубокий удар, глубже, глубже, желание достать до её матки, ударить в неё. Владислава закатила глаза, мозги склеились в единую массу: его похоть, выплёскивающая через край, захватила с головой, обида, горечь, разврат, желание уйти, умереть по–настоящему, аквамариновые и подобные молодой ели глаза его друзей, трахающие только одним похотливым взглядом. «Они бы точно загнали в меня свои члены, если б он позволил. Боже, за что?» — но тут внутренний взрыв сорвал все мысли морали, и она закричала от безумия совершённого с ней на этих каменных ступенях перед чёрным входом в пекло.
— Какая сексуальная девочка, ух, как он долбит её.
— Да, этот сладостный крик сразу поднял мой член. А узенькая какая, заметил?
— Так как он показывал её нам, наполненный тщеславием, трудно было не заметить.
Два вампира стояли у камина в зале и слушали, как протекал половой акт друга, держа за волосы у членов двух голых девушек. (Все вампиры обладали острым слухом)
— Сосите суки, да так, чтобы друг позавидовал нам, а не мы ему с какой шикарной девкой он к нам пожаловал. Как я хочу ей засадить.
— Может, позволит, я бы тоже поимел её во все стороны.
— И я бы не отказался.
Колин бурно завершил очередной половой акт, помог ей встать, погладил по лобку и ягодицам, всё ещё сидя на ступенях, любуясь золотыми волосками, поцеловал в него, опустил платье и, взяв за руку, повёл внутрь.
— Я не хочу такого… убей меня. Это выше моих сил.
— Ты всего лишь моя очередная утеха, будешь перечить, пожалеешь.
— Но… это такой разврат, и даже твоя сказочная красота меня уже не радует. Это омерзительно.
— Ты считаешь меня красивым?
Она потупила взгляд.
— Отвечай, — его рука сжала её подбородок, поднимая. Он заглянул ей в глаза багровым взглядом всё ещё полыхающим от не проходящей похоти.
— Да… и сумасшедшим.
— Согласен: дьявольская красота и порок, затягивающий тебя в ад, кстати, твоя душа уже всё равно проклята, так какой смысл тогда проявлять излишнюю скромность и блюсти честь, которая здесь вообще не ценится. А будешь перечить, попробуешь члены всех троих одновременно. Ты только это представь, я в твоём влагалище, а друзья в анусе и во рту и ты стонешь от наслаждения или наоборот.
Владислава содрогнулась. Он рассмеялся, обнажив все её нервы.
— Пока ты покорная овечка, они всего лишь полюбуются тобой, может, и слегка поласкают. Повторяю, это сильно возбуждает меня и, поверь, тебе понравится. Будешь изливаться соками желания. Хочу ещё им показать тебя всю, какую прекрасную игрушку я заимел.
Девушка споткнулась.
— Да, твою полную грудь и упругие ягодицы, сегодня на балу мы полюбуемся тобой все вместе.
Она остановилась.
— Как на балу? Что ты имеешь в виду?
— Только то, что все мы будем танцевать голыми, а после заниматься любовью на столе с человеческими бабами. Ты услышишь их вопли и предсмертные стенания. Это будет незабываемая багровая ночь: пик разврата и похоти, смешанной с голодом и удовлетворением. Кровь будет литься рекой. Я искупаю тебя в ней, а потом трахну при всех: жёстко и яростно. Это наша любимая игра.
Владислава почувствовала, как на затылке зашевелились волосы.
— Это будет прекрасно, милая… — прошептал на ухо, входя в зал. Они подошли к четвёрке. Владислава опять опешила, уставившись на полуголых вампиров со спущенными брюками до колен, яростно толкающихся во рты двух полностью обнажённых хорошеньких девушек. Те так чмокали, что ей стало не по себе.
— Вампирам бывает плохо?
— Нет.
— Похоже, мне становится плохо.
Колин усмехнулся и, схватив её за волосы на затылке, заставил наблюдать за этой картиной.
— Смотри и учись. Они прекрасно справляются, скоро парни кончат, и ты увидишь, как по их подбородкам потечёт вампирская сперма.
Вампиры перевели на них затуманенный взгляд, задышали быстрее и бурно взорвались, впихиваясь по самые яйца во рты девушек. Сперма и, правда, потекла по их подбородкам и шеям.
— Это вампирши?
— Нет, это наш ужин.
— А почему они так покорны?
— Они очень хотят стать бессмертными.
— Что?
— Да, чего ты так удивляешься, все шлюхи всегда хотят стать такими же, как мы, но везёт только избранным.
— Мне не повезло.
— Отчего же?
— Я ничего этого не хотела и не хочу.
— Закрой рот уже, а то закрою членом прямо здесь.
Девушка сжалась.
Он оскалился.
— Идём, покажу сад, тебе понравится, — провёл её через зал к внутренней лестнице с коваными периллами в виде вампиров с выставленными клыками. Прошли ещё один узкий коридор с арочными окнами, и вышли в закрытый сад, похожий на стеклянный оазис. Владислава хоть и из современного мира, но таких экзотических цветов ещё никогда не видела: многочисленные ароматные головки, будто кланялись ей, споря друг с другом пёстрыми красками. Одних только фиолетовых оттенков насчитала девять, а синих, малиновых, жёлтых, белых, розовых ещё больше. Посередине находился фонтан в виде каменного монстра, изо рта журчал ручеёк. Из–за раскидистого куста к ним вышла ещё одна девушка, тоже голая. Владислава отметила её странный взгляд. Она подошла. Колин сразу спустил брюки, показывая ей приниматься за дело. Владислава опять в изумлении взглянула на него. «Сколько же ему нужно секса?»
— Присядь на край фонтана и смотри на нас.
Она отошла и присела. Колин нажал на плечи безмолвной девушки, та опустилась на колени и открыла рот. Он вошёл в него, и началось очередное безумие.
— Ласкай мои яйца руками.
Девушка сразу захватила их двумя руками и принялась мять и поглаживать, громко чавкая, будто упивалась тем то, что делает.
— Тебе нравится на нас смотреть?
— Нет.
— Не смей так отвечать. Дура! Говори да, стони, облизывай губы и говори, что ты будешь лучше.
Владислава выдохнула — вдохнула и повторила всё, что он хотел услышать.
— Хорошо, разве ты сейчас не увлажнилась? Хочу слышать правду.
— Я… не понимаю.
— Подними платье и расставь ноги, так чтобы я видел твою «белочку».
Ей пришлось подчиниться.