«Газик» медленно подъехал к воротам ограждения из колючей проволоки. Нас уже ждали: возле ворот стояли три человека — матрос с карабином, старший лейтенант и старшина. К колючей проволоке примыкали два дощатых барака. Это, как я понял, казарма и хозяйственная постройка — продсклад с одной стороны и угольный склад с другой. За казармой стоял металлический турник и брусья. Слева от проволочного ограждения уходила наверх тропинка. Там на сопке стояла техника под масксетями. Был слышен звук работающей дизельной электростанции.
Мы с капитаном вышли из машины.
Старший лейтенант и старшина вскинули руки к фуражкам.
— Старший лейтенант Леонтьев. Исполняю обязанности начальника поста, — отрапортовал офицер.
Мы козырнули в ответ. Я протянул руку. Мы поздоровались.
— А почему исполняющий обязанности? — поинтересовался я.
— Да просто штатный командир в отпуске. А так моя должность — замполит роты связи в полку.
— Хорошо. Показывайте, что тут у вас, — нетерпеливо проговорил Андрей.
Старший лейтенант повел нас на сопку. Старшина шел за нами, замыкая шествие. Поднявшись, мы увидели две РЛС разведки воздушных целей «Редут». Между автомобилями с РЛС стоит еще один фургон. Вся техника установлена на домкратах. Расстояние между аппаратными метра полтора. В десяти метрах от техники — прицеп передвижной электростанции. От него тянулись кабели к технике. Мерно урчал дизель.
Перед входом в фургон на брезенте лежали два тела, накрытые плащ-палаткой. Это я понял по очертаниям.
— Пожалуйста, товарищ капитан. — Старший лейтенант открыл дверь фургона. Он обращался к Андрею, понимая, что он старший. — Это наш пункт управления.
Втроем мы поднялись по маленькой лесенке и зашли в прицеп. Большую его часть занимает большой прозрачный планшет. На нем была изображена береговая линия и отображены данные о воздушной обстановке. Напротив — стол и рабочее место дежурного. На столе два телефона и документация. За столом сидел сержант, поднявшийся при нашем появлении. В метре от планшета и стола дежурного стоит стол радиста. Он сидит за радиостанцией «Север», упираясь спиной в стенку кузова. Да, места тут не слишком много.
— У вас только радиосвязь? — обратился с вопросом Андрей к старшему лейтенанту.
— Никак нет. Радиосвязь дублируется проводной. Вся связь работала и работает нормально. Поэтому, как только все это произошло, я сразу доложил на командный пункт и объявил тревогу. Личный состав занял круговую оборону. А я сюда поднялся сам.
— Во сколько вы доложили? И что толку от вашего доклада? Ваша задача — предупредить о воздушном нападении, и вы ее не выполнили. — Я обрываю старшего лейтенанта.
Он тушуется, глядя на мое жесткое лицо. Еще вижу, что он первый раз в жизни увидел смерть. Это война, старлей, на ней убивают. Но ничего этого вслух не говорю.
— В шесть часов утра при смене патрульных матрос Джабаров обнаружил… увидел тело убитого. Он сразу доложил оперативному дежурному. Тот объявил тревогу и по «Северу» выдал сигнал о нападении. Уже потом оказалось, что и оператор тоже убит.
— Вы в это время дежурили? — спрашивает сержанта Андрей.
— Никак нет. Старшина Нефедов. Он на улице. Позвать его? — с готовностью отвечает тот.
— Скажите, а как организована охрана поста? — спрашиваю я сержанта.
— Ночью здесь обходит патрульный с карабином. Патрулирование начинается с двадцати часов вечера и заканчивается в шесть утра.
— После шести те же патрульные выполняют задачи наблюдателей. Смотрят в бинокль за воздушной и надводной обстановкой. Внизу у казармы и склада ночью ходит часовой.
— И как они здесь прошли, ума не приложу. Ведь над морем обрыв. Там залезть невозможно. — Старший лейтенант выглядит растерянным.
— Кому как. А ум раньше надо было прикладывать. Показывайте остальное, — говорю я со злостью. Это тебе невозможно, вояка хренов. Но последнюю фразу я вслух не произношу.
Выходим из фургона. На улице нас ждет старшина.
— Товарищ старшина, расскажите, что было после доклада патрульного, — обращаюсь я к старшине лет тридцати.
Тот внешне спокоен. Судя по поведению и возрасту, из фронтовиков.
— После того как оператор не ответил по громкой связи, я сам пошел в машину. Ну а когда увидел, сразу дал команду радисту выдать сигнал о нападении и позвонил в казарму. Объявили тревогу.
— А я уже там, на подъеме, был, — не к месту влез старлей.