— Сэр, мэм? — произнес голос копа из-за двери.
— Мы просто прибираемся, — крикнула я, пытаясь звучать как женщина, которая сняла номер со своим любовником и, вероятно, прячет от чужих глаз приспособления для бондажа и секс-игрушки, а вовсе не оружие. Не-а, нет здесь никакого оружия.
Итан сунул свой пистолет в кобуру, чтобы помочь нам сложить оружие в шкаф. Домино натянул белье и джинсы. Он поднял с пола свою кобуру, но Итан покачал головой.
Я прошептала Домино:
— У нас здесь нет легального статуса. Без Нолана и его группы для этих людей мы просто вооруженные чужаки. Не знаю, о чем мы думали, отправляясь сюда без Нолана или кого-то, кто мог бы за нас поручиться.
— Мы не могли привести сюда Донни и Гриффина, — ответил он.
— Тем не менее, нам стоило попросить у Нолана какую-нибудь карточку или что-нибудь в этом роде, — сказала я.
— Тебе было больно и мы думали о сексе, — напомнил Домино.
— Эдуард тоже дал нам уйти одним, — вслух размышляла я.
— Для него у меня нет оправданий, — парировал Домино.
Как и у меня, что означало, что позже я поговорю с ним об этом, но сперва послышался еще один настойчивый стук в дверь.
— Мы были терпеливы, но либо вы прямо сейчас открываете дверь, либо мы вызываем полицию, предполагая, что женщина, о которой шла речь, ранена.
Домино надел свободную футболку, которая скрыла верхнюю часть его джинсов, и сунул один пистолет сзади, за пояс. Место было не идеальным, хотя это часто показывают в фильмах, но ради минутного разговора со службой охраны отеля покатит.
Я начала было натягивать халат, но в конечном итоге достала одну из своих безразмерных футболок и натянула ее поверх джинсов. Под ней я могла спрятать свою АR-15 и ее не будет видно, но я отдала предпочтение своему EMP, сунув его в кобуру так, как я обычно его и носила — ура поясным креплениям! Мне пришлось разместить его немного ближе к передней части тела, чем я делала обычно, но спрятать его мне хотелось сильнее, чем суметь быстро достать. Нам всего лишь нужно показать охране, что я не стала жертвой, а затем мы можем позвонить Эдуарду или кому-то из наших людей, которые все еще были в полицейском участке, и вызвать себе сопровождающих. Тот факт, что мне и Домино понадобилось время, чтобы вооружиться, прежде, чем открыть дверь, говорил о том, что мы реально были параноиками.
Последний стук сотряс дверь.
— Сэр, это последнее предупреждение. Откройте дверь или мы вызываем Гарду.
— Идем, — крикнула я.
Итан вернулся в смежную комнату, прикрыв за собой дверь. Мы с Домино мельком оглядели комнату на предмет видимости оружия, а затем он открыл дверь, встав так, что его тело не просматривалось со стороны коридора, а я находилась чуть дальше, позади него. Я больше не спорила с телохранителями, когда они делали свою работу.
— Нам правда жаль, но в номере был такой бардак, — заговорил Домино на удивление обычным голосом.
Двое мужчин, возникших в дверном проеме, были одеты в темные костюмы и белые рубашки на пуговицах, и они были ниже Домино. Один был старше и крупнее — достаточно грузный в талии, чтобы, учитывая седеющий ежик на голове, в скором времени задуматься о здоровье своего сердца. Рубашка казалась слишком узкой: она натянулась на его груди и животе так, что под ней проступали очертания майки. Второй охранник выглядел так, как в Штатах выглядят старшеклассники. По-детски тонкие белокурые волосы были коротко стрижены, а россыпь веснушек на щеках делала его статистом из ситкомов пятидесятых годов, однако черный костюм сидел на нем хорошо, и ширина плеч у него была более взрослой, чем лицо.
Вероятно, в своей огромной футболке и джинсах я выглядела на тот же возраст, так что предположила, что не мне бросать камни, и только богу известно, на что похожи были мои волосы после секса. Повременим пока с камнями.
Чей-то голос из коридора спросил:
— Что случилось?
— Вернитесь в свой номер, мэм. Это просто жалобы на шум.
— Миз, пожалуйста, мы можем войти в номер, чтобы не привлекать еще больше внимания? — спросил тот, что постарше.
Я не видела в этом проблемы, но у меня с телохранителями был уговор, что я не мешала им делать свою работу. Так что я спросила:
— Домино?
— Конечно, — отозвался он и отступил назад, продолжая удерживать меня позади себя, пока охранники заходили внутрь. Как только мы все оказались в комнате, она показалась намного меньше.
— Миз, встаньте, пожалуйста, так, чтобы мы могли лучше вас видеть, — попросил тот, что постарше.
Эта просьба была разумной, поскольку освещение в номере было тусклым, поэтому я вышла из-за спины Домино. Я поборола в себе желание прикоснуться к волосам — если меня это так волновало, мне следовало заглянуть в зеркало прежде, чем открывать дверь.
Старший охранник приподнял бровь, которая все еще была черной, как и его волосы когда-то. Молодой округлил свои темные глаза. По-видимому, его ожиданий я тоже не оправдала.
— Вы дрались? — поинтересовался старший.
— Нет, — ответил Домино, — мы…
— Я спрашиваю не у вас. А у нее, — отрезал он, и даже с ирландским акцентом это все еще был голос копа — резкий и пресекающий всякую чушь.
Домино не стал спорить — просто чуть отступил назад, чтобы я оказалась на виду.
— Нет, мы не дрались, — ответила я.
— К нам поступили сообщения о женских криках, миз. Если вы не дрались, то что вы делали?
Я могла бы смутиться, но у меня не вышло, так что я решила сказать чистую правду:
— Мы занимались сексом.
Цинизм во взгляде старшего сменился удивлением. Его напарник пялился в пол, словно внезапно перехотел смотреть на меня или Домино. Думаю, они просто не ожидали, что я вот так признаюсь в подобном.
— Это ваша версия? — спросил тот, что постарше.
— Это правда, — ответила я.
Домино вытянул руки так, что они смогли увидеть на них кровавые царапины.
— Секс был немного грубоват, но это не моя девушка от него пострадала.
Я покраснела — не специально, но это пошло на пользу нашей версии, так что румянец пришелся к месту.
— Прости за это, Дом, правда.
— Я не жалуюсь, Анита, я просто объясняю ситуацию милым охранникам этого отеля, — и мы обменялись одной из тех улыбок, которыми обмениваются парочки, хотя мы не были ею в реальности, но разыгрывали ее сейчас. Оказалось, с годами, я стала лучше работать под прикрытием — я никогда не была хороша в этом, но постепенно училась.
Старший охранник переводил взгляд с одного из нас на другого, словно он понимал, что что-то не так, но не знал, что именно. Если бы он был копом на дежурстве, то он бы наверняка нашел способ трясти нас и дальше, но он работал в охране отеля, и свою задачу он выполнил. Нам просто нужно было побыть милыми до тех пор, пока он не уйдет.
Молодой был так смущен, что все еще не мог поднять взгляд ни на кого из нас. Учитывая все то, что люди делают в гостиничных номерах, я не была уверена, что у него хватит нервов для этой работы. Он все же поднял взгляд, но было в его глазах что-то, что не вязалось ни с возрастом, ни со смущением.
Старший сказал:
— Что ж, спасибо вам, что пустили нас в номер, просто постарайтесь больше не шуметь так сильно. — Он начал оборачиваться к двери, а его кулак полетел в мою сторону так, словно это было просто продолжением движения. Мне удалось избежать удара, но на меня обрушился второй кулак. Тот, что помоложе, бросился к Домино, и внезапно мы оказались слишком заняты тем, что уворачивались от ударов, чтобы достать оружие, которое у нас было.
76
Они двигались так быстро, что размывались у меня перед глазами. Все, о чем я могла думать, это Магда с Мортом в коридоре. Я вспомнила, как он посоветовал мне не пытаться увидеть, а просто почувствовать движение. Я была быстрее человека, даже быстрее Морта, но кулаки, летящие в мою сторону, были еще быстрее. Мне удавалось уклоняться от размытых очертаний большинства выпадов и блокировать несколько ударов, но все это был лишь вопрос времени. Либо я найду лазейку и ударю противника, либо он пробьет мою оборону, и на этом все кончится. У меня не было времени посмотреть, как там Домино, или понять, где Итан, потому что, все что я могла — это продолжать драться и не давать слабину. Я слышала звуки и ощущала борьбу, которую вел Домино на своей половине номера, но на этом все. И вдруг у меня в груди расцвела острая боль. Я не могла дышать. Не могла поднять руки. Не могла… Кулак встретился с моей щекой.