— Иди в кровать, Дамиан, — сказала я и повернулась посмотреть на него через плечо, выражение его лица было таким, как я и хотела. Было ли это несправедливо, ведь мы не собирались заниматься сексом? Возможно, но если мы собирались узнать, поможет ли сон между мной и Натэниэлом разобраться со всеми этими его кошмарами и кровавым потом, Дамиану нужно лечь с нами в постель и спать.
Дамиан последним снял с себя халат, положив его далеко в ногах кровати, где бы мы ни за что случайно его не задели, разве что станем на несколько футов выше. Когда я говорю, что это кровать для оргии, я не шучу.
Дамиан был одет в пижамные штаны, выглядевшие такими же шелковыми, как мой халат, но они были темно-красного цвета и делали его торс почти прозрачно бледным, как будто можно было увидеть, как движутся его кости, когда он идет, или как будто красный цвет придал его коже такое сияние, какого я никогда раньше не замечала.
— У тебя красивый цвет. Красный, я имею в виду.
— Спасибо, — поблагодарил он.
— Влезай на кровать, и мы сможем немного поспать, — позвала я.
— Надеюсь, я не усну, а просто умру на рассвете, — откликнулся он. На мгновение мне захотелось спросить, хочет ли он умереть на рассвете, чтобы восстать следующей ночью, или же просто умереть. Он упоминал это в своем офисе, а это очень плохо, когда кто-то начинает размышлять о таких вещах. Но я не спросила, потому что некоторые вопросы не задают перед сном, и уж конечно не спрашивают про смерть и самоубийство, собираясь лечь спать между двумя ходячими мертвецами, которые могут умереть с восходом солнца.
Дамиан нерешительно залез на кровать с другой стороны от нас. Ему пришлось ползти, чтобы добраться до нас, и снова появился тот неловкий момент, когда он уставился на нас троих. Мужчины все еще прижимались друг к другу, но я облокотилась на них, будто они были спинкой дивана.
Жан-Клод поцеловал Натэниэла в лоб:
— Ты должен спать по другую сторону от Дамиана, mon minet.
Натэниэл поцеловал его почти в сосок, и на мгновение я знала, что он прикидывает, а не поцеловать ли прямо в него, но он просто встал на колени, легко коснулся своими губами моих и двинулся через кровать, освобождая место для Дамиана.
Я легла рядом с Жан-Клодом; это было бы своего рода испытанием и для меня, потому что в основном я укладывала кого-нибудь из мужчин между собой и вампиром. Я любила Жан-Клода до кончиков ногтей, но тот факт, что обычно он умирал на рассвете, меня нервировал. Его тело холодело по прошествии нескольких часов, и иногда я просыпалась от кошмара, что заперта в гробу с совсем другим вампиром. У меня была небольшая клаустрофобия из-за несчастного случая с дайвингом, но в тот первый раз, когда я проснулась запертой в гробу, созданном для одного, в темноте рядом с холодным мертвым телом, и я знала, что если закричу, то никто не придет на помощь, но я все равно кричала и кричала, и это добавило пугающую вишенку к моей фобии. Так я заработала свои заморочки со сном рядом с вампирами, но мы с Жан-Клодом собирались пожениться, так что нужно было попытаться.
Жан-Клод поцеловал меня в щеку, когда я скользнула под одеяло к его все еще теплому и великолепному телу:
— Спасибо, ma petite. Я знаю, чего это тебе стоит.
— Я не хотел быть обузой, — сказал Дамиан.
— Это не ты обуза, Дамиан, а любой вампир, который спит, прижавшись к ней. Ее беспокоит то, что мы становимся холоднее со временем, пока это действительно не начинает походить на сон рядом с мертвецом.
Дамиан забрался под одеяло и придвинулся достаточно близко, но все же не касался меня:
— Мне жаль. Я не знал, что для тебя это проблема.
— Ты сказал, что теперь не умираешь на рассвете, так что ты не проблема, — уверила его я.
— Разве мы не надеемся, что он умрет на рассвете, и не будет никаких кошмаров, потому что мы рядом? — уточнил Натэниэл.
— Qui, mon minet, но полагаю, что сказать это ma petite вслух было невежливо.
Взгляд Натэниэла был полон раскаяния. Я чувствовала, что он действительно сожалеет:
— Прости, Анита. Я не подумал.
— Все нормально, но, пожалуйста, думай чаще. — На самом деле я имела в виду не то, что он сказал, а скорее то, как он действовал, будто хотел заставить Дамиана сбежать от нас. Натэниэл месяцами просил о большей близости с Дамианом, так что я не понимала, почему теперь, когда появился шанс, он не хочет помогать.
Был и еще один неловкий момент, когда мы пытались укладываться спать, но теперь Жан-Клод был рядом и не позволил неловкости усилиться.
— Дамиан, ты спишь на боку, на спине или на животе?
— На спине, иногда на животе, — ответил Дамиан.
— Ma petite и Натэниэл предпочитают на боку. Я предпочитаю на спине, но придумаем компромисс.
Жан-Клод выключил ночник и прильнул к моей спине, и я почувствовала, как его пах прижался к моим шортикам, так что я немного поерзала перед ним. Верхняя часть его тела обернулась вокруг меня почти защищающее, одна рука прижимала меня ближе к нему.
— Прошло слишком много времени с тех пор, как я пил кровь, ma petite. Можешь крутиться как хочешь, но я бесполезен для тебя.
Натэниэл был на другой стороне кровати, с другой стороны от Дамиана, который все еще сидел.
— Ложись, Дамиан, пожалуйста, — попросила я и погладила одеяло рядом с собой.
Он сделал, что велено, но лег на спину, положив руку с моей стороны на живот, а со стороны Натэниэла вытянув вдоль тела. Обе руки были поверх одеяла. Мы с Натэниэлом посмотрели друг на друга через тело вампира. Натэниэл поднял на меня брови, как бы спрашивая, Что дальше? Руки у нас обоих были под одеялом, а Дамиан так их прижимал, что мы не могли дотянуться друг до друга.
Большинство моих любовников спали на боку или приучались к этому через несколько месяцев. Здесь был практически новичок, которому придется заново учиться спать на боку, чтобы мы подходили друг другу как ложки. Я выпростала руку из-под одеяла и положила на его обнаженную грудь. Он дернулся под моим прикосновением, но так, словно боялся касаться меня после того происшествия в офисе.
— Хотя бы положи на нее руку или ладонь, Дамиан.
— Я думал, ты можешь не хотеть, чтобы я ее касался, мой король.
— Если бы я не хотел, чтобы ты ее касался, я бы не настаивал, чтобы ты спал сегодня с нами.
— Думаю, да, — и Дамиан дотронулся до моей лежащей на его груди руки.
— Тебе придется подвинуть эту руку, — подал голос Натэниэл.
— Зачем? — спросил Дамиан.
— Дело в том, что ты прижал одеяла, и я не могу придвинуться ближе и коснуться Аниты, не вылезая из-под них. А я предпочитаю спать укрытым.
Дамиан вздохнул, но перевернулся на живот, одну руку подложив под себя, а вторую — на меня, но коснулся голой кожи Жан-Клода и отдернулся.
— Когда ты впервые пришел сюда, я дал слово чести, что никогда не посягну на тебя. Я никогда не давал повода сомневаться в своем слове.
— Ты человек слова, Жан-Клод.
— Тогда положи свою руку на ma petite коснешься ты меня или нет, но не шарахайся от каждого неумышленного прикосновения ко мне или никто из нас сегодня не уснет.
— Мне все еще некомфортно, — подал голос Натэниэл.
— Тогда устраивайся удобнее, наш котенок.
Натэниэл скользнул рукой по спине Дамиана, пока не дотянулся до меня и почти до Жан-Клода, если чуть вытянуть руку.
— Дамиан, прижмись ближе к Аните, тогда мы все сможем обняться.
Дамиан вдохнул, будто собираясь спорить, но в конце концов принял предложение. Он ничего не сказал, но его рука легла на меня и через Жан-Клода, а затем Дамиан прижался ко мне, прижимая руку Жан-Клода между нами. Натэниэл плотнее прижался к Дамиану с другой стороны, перекинул ногу через ноги другого мужчины, что тесно прижало его тело к руке Жан-Клода и боку Дамиана. Натэниэл протянул руку через спину Дамиана и в конце концов ему пришлось плечом лечь на спину другого мужчины, потому что только так он мог дотянуться не только до меня, но и до Жан-Клода, чтобы обхватить рукой бок другого вампира и держать его тоже. Жан-Клод протянул свою руку и положил на спину Дамиана и бок Натэниэла. Теперь Дамиан мог прижаться ближе ко мне. Он чуть больше повернулся на бок, так что его рука и часть бедра оперлись на меня, что означало, что Натэниэл почти слишком сильно навалился на него, но на этот раз он не протестовал. Было не идеально, что он на животе, а я на боку, но как только я скользнула рукой по его спине, немного напряжения у меня поубавилось. Я могла гладить Дамиана по спине в то же время, как ласкала бок Натэниэла, настолько мы были переплетены. Всегда было хорошо, когда к спине прижимался Жан-Клод, но очень драгоценным ощущалось и то, как кожа Дамиана и Натэниэла касалась моей, в этом не было любви, была нужда, как будто я нуждалась касаться их обоих на протяжении уже очень долгого время.