— Я… я не знаю, — наконец отвечает она, — думаю, тот, кто способен капнуть глубже, тот, кто ценит честность и доброту. Тот, кто уважает меня такой, какая я есть. Я хочу иметь семью, но мне не нужен мужчина, который хочет, чтобы я была лишь матерью его детей. Мне нравится работать в доме престарелых. Помощь людям наполняет мою душу, поэтому любой мужчина, с которым я общаюсь, должен быть согласен с этим.
Ее слова звучат глубоко внутри меня, заставляя сердце заколотиться чуть быстрее. Она как будто неосознанно описывает мужчину, которым я стремлюсь быть, мужчину, которым я надеюсь стать для нее.
— Хорошо… — в моем голосе звучит вновь обретенная решимость, — может быть, этот кто-то ближе, чем ты думаешь.
Мириады эмоций мелькают на ее лице: замешательство, надежда и даже легкая тень страха. Она открывает рот и издает смешок.
— Ну, если да, то мне бы хотелось, чтобы он заявил о себе.
Я не могу не рассмеяться над ее ответом.
— Ну, Ева Мартинес, я думаю, он только что это сделал, — отвечаю я, пытаясь вложить в сои слова всю уверенность, которую испытываю на данный момент.
Ее смех стихает, сменившись выражением удивления и любопытства.
— Ты? — спрашивает она, ища в моих глазах хоть малейший признак юмора.
Я делаю шаг вперед, снова сокращая расстояние между нами.
— Неужели в это так трудно поверить?
Когда до нее доходит истинный смысл моих слов, в ее взгляде мелькает уязвимость.
— Разумеется. Когда ты проснулся этим утром, ты хотел быть с Джией, а теперь, когда ты ложишься спать, это я? Я не могу отдать свое сердце человеку, чьи чувства так непостоянны.
Я протягиваю руку, нежно касаясь ее щеки. Тепло ее кожи отдается небольшой пульсацией на моей ладони.
— Джиа удивительная женщина, и если бы всё было по-другому, возможно, между нами могло бы случиться что-то настоящее, но не из-за ее отца я не могу быть с ней. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что я чувствую, но теперь я понимаю. Это ты, Ева. Это всегда была ты.
Ее глаза расширяются, на губах формируется вопрос, но я не даю ей возможности заговорить. Я наклоняюсь и прижимаюсь своими губами к ее. Мир сужается до мягкости ее губ, неуверенного прикосновения ее пальцев к моим запястьям и сладкой капитуляции в ее вздохе. Этот поцелуй — не просто встреча ртов, — это столкновение каждого молчаливого признания, которым мы поделились, смешение наших обнаженных душ. И когда Ева целует меня в ответ, всё остальное отходит на второй план. Мафия, опасность, Джиа, Энтони, наследие моего отца — остается только правда об этом украденном моменте.
Я отстраняюсь, и мое сердце колотится в груди, а ее вкус задерживается на моих губах. Глаза Евы распахиваются, и какое-то время мы просто смотрим друг на друга, затаив дыхание.
Но реальность начинает просачиваться обратно в мое сознание, напоминая мне о мире за пределами этой дымки желания.
— Я должна быть честна с тобой.
— Что такое? — спрашиваю я, мое любопытство в данный момент перевешивает все остальные мысли.
— Я так долго притворялась, — признается она, ее губы приоткрываются ровно настолько, чтобы я мог увидеть кончик ее языка. Она испуганно хихикает, — я хотела тебя с тех пор, как была подростком. Хотя ты был братом моей лучшей подруги. Я всегда считала тебя своего рода запретным плодом, — она сжимает руки по бокам, выдавая уязвимость, скрывающуюся за ее словами.
На мгновение между нами повисает тишина, и до меня медленно начинает доходить шок от ее признания. Я понятия не имел, что она хотя бы каплю интересовалась мной все эти годы. Но когда она признается в своих чувствах, я не знаю, как сказать ей, что поцеловать ее было огромной ошибкой. Ошибка, потому что проблема не в том, что я брат Амелии. Проблема, которую я осознал слишком поздно, заключается в том, что я слишком забочусь, чтобы не подвергнуть ее опасности. А именно это влекут за собой отношения со мной.
Джиа родилась в этом мире. Она живет бок о бок с опасностями, которые сопровождают ее каждый день. Однако у Евы есть шанс обрести настоящее счастье за пределами нашего мира.
Я смотрю ей в глаза — темные озера, отражающие только правду в этот момента. Она хочет меня, и помоги мне Бог, я тоже хочу ее.
— Не знаю, что сказать, — честно отвечаю я.
— Скажи, что займешься со мной любовью сегодня вечером, — шепчет она, на ее губах играет лукавая улыбка, обещающая ночь открытий и, возможно, разрушительного удовольствия.