Ева хмурит брови.
— Ты всегда был чрезмерно опекающим. Я уверена, что она в порядке. Ты рассказал ей об Энтони? — пытается успокоить меня она.
— Нет, и не собираюсь. Ей не обязательно знать всё. Не в те моменты, когда она ничего не может с этим поделать, — говорю я отрывисто, снедаемый собственным разочарованием, — ситуация Энтони… слишком нестабильна. Если я сообщу ей об этом, когда она находится на другом конце земного шара, то только еще больше разозлю ее.
Ева кивает, понимая мои доводы.
— Думаю, ты прав, — тихо говорит она, — но не забывай, какая Амелия сильная.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить бушующее внутри меня разочарование. Слова Евы приносят некоторое утешение.
— Я знаю, — со вздохом говорю я, — но не только Амелия морочит мне голову.
Она делает шаг вперед и берет мою руку в свою, ее пальцы теплые и успокаивающие.
— Винсент, посмотри на меня, — настаивает она мягким, но решительным голосом, — я выбираю такую жизнь. Я выбираю тебя. Каждую частичку. А это значит, что если тебе необходимо поговорить, то я всегда рядом.
— Я знаю, что это так, — подтверждаю я и, встав с кресла, обхватываю руками ее пышную фигуру, крепко прижимаясь губами к ее лбу.
Ева откидывает голову назад, и ее глаза озорно блестят.
— Эй, Винсент, — говорит она игривым голосом, — хочешь узнать, что колет лед?
Я не могу не улыбнуться ее попытке поднять мне настроение.
— Конечно.
— Толстый пингвин! — Ева разражается смехом и ее радость заразительна.
Я смеюсь вместе с ней.
— Ты знаешь, что ты очаровательна, да?
Она усмехается и кусает нижнюю губу, пожимая плечами.
— Может быть.
Глава 24
— Суббота, — говорю я, постукивая пальцами по полированной поверхности стола, — всё должно быть идеально.
Ева поворачивается ко мне ко мне лицом, и свет смягчает черты ее прекрасного лица.
— Тебе не кажется, что слишком рано для этого?
— Чем скорее это произойдет, тем лучше. Я не могу продолжать избегать Джию, и если я ее увижу, не думаю, что смогу убедить, что всё в порядке. Если мы хотим заманить сюда Энтони, застав его врасплох, всё должно произойти в субботу. Сможем ли мы всё подготовить к этому времени?
Ева кивает.
— Конечно. Я позабочусь, чтобы всё было готово. Я нашла контакты поставщика провизии, которым обычно пользовались твои родители. Я смогу заказать всё довольно быстро.
Марко ерзает от неудобства, сидя в кожаном кресле, которое слишком мало, что бы в нем комфортно поместилось его громоздкое мускулистое тело.
— Перед ужином нам нужно обсудить кое-что еще, — говорит он, встречаясь со мной взглядом.
— Что?
— Энтони… — бормочет он, и имя звучит как проклятие, — я знаю, что мы не нашли никаких доказательств того, что другие капитаны знают о его предательстве, но я нутром чую, что с ним происходит что-то, о чем мы не в курсе.
Я качаю головой. На моей челюсти дергается мышца.
— Как думаешь, что?
— Честно говоря, понятия не имею, и это, наверное, беспокоит меня больше всего. Но что, если он убедит Лоренцо быть на его стороне в случае любых разногласий между вами? — предполагает Марко.
— ДеЛука сказал, что даст мне возможность привести в порядок семейные дела. Я доверяю ему.
— Ну, Лоренцо, возможно, плевать на то, что сказал тебе его отец. Ему выгоднее найти способ переправлять наркотики в Нью-Йорк, а жадность — самый простой способ породить предательство.
— Черт возьми. У тебя есть какие-либо доказательства, что Лоренцо может встать на сторону Энтони?
— Никаких. Но если Энтони вообще обратился к ДеЛуке, у него должен был быть какой-то запасной план, — он наклоняется вперед, сложив руки между коленями и выглядя жутко обеспокоенным, — я пытаюсь продумать все варианты развития событий, босс. Я не хочу, чтобы нас застали врасплох.
— Я знаю и ценю это, но Лоренцо ни в коем случае не делает ничего без разрешения своего отца, — отвечаю я.
— Хорошо. Я доверяю тебе.
— Мы можем выяснить, кто организовал операцию Смитти? Есть ли какие-либо доказательства, участия в ней Энтони?
— Нет, ничего, — отвечает Марко, — но в прошлом у него были проблемы с некоторыми русскими.
— Ты серьезно? — с шипением произносит Ева, и мы с Марко поворачиваем головы в ее сторону, — у тебя есть хоть малейшее доказательство того, что за этим стоят Ивановы?
— Ну, нет, — признает Марко, — но…