— Винсент? — шепчет она хриплым голосом.
— Шшш, ты в безопасности, — успокаиваю я, убирая прядь волос с ее лица. Она снова закрывает глаза и теряет сознание, так что мне придется вынести ее отсюда на руках. Я снимаю путы с ее ног, а когда собираюсь снять их с ее запястий, слышу, как Энтони кряхтит позади меня.
Моя голова поворачивается в его сторону, он кашляет и приходит в сознание. Я встаю и приближаюсь к нему, нависая над его израненным телом. Он смотрит на меня и посмеивается, прежде чем снова закашляться.
— Она застрелила меня, — ворчит он, — эта неблагодарная сучка меня застрелила.
Я становлюсь на колени рядом с Энтони, его дыхание поверхностное и прерывистое. Запах крови и морской воды смешался в замкнутом воздухе каюты. Он смотрит на меня, в его глазах мелькает вызов, несмотря на неизбежность его судьбы.
— Помнишь, что я обещал тебе, Энтони? — рычу я, едва сдерживая ярость, которая кипела с тех пор, как начался этот беспорядок.
— У тебя нет яиц, — плюет он в ответ, но дрожь в его голосе выдает страх.
Садистская улыбка трогает мои губы, когда я наклоняюсь ближе. Я не хочу растягивать этот момент. Для этого нет причин. Я хочу, чтобы этот человек навсегда исчез из наших жизней.
— Ты всегда недооценивал людей, особенно меня, — мои руки обхватывают его шею, пальцы с рассчитанной силой прижимаются к его горлу.
Его руки слабо трясутся, пытаясь отбросить мои, но это бесполезно. Я наблюдаю, как свет в его глазах, когда-то такой яркий от злобы, тускнеет в мрачную пустоту. Его тело обмякает, борьба оставляет его, а я держу хватку до тех пор, пока не буду уверен, что искра жизни окончательно погасла.
Я отпускаю Энтони, позволяя ему свесить голову набок, словно он марионетка, оставшаяся без веревочек.
— Винсент? — хрупкий голос Евы прорывается сквозь мое сердце.
Я встаю и поворачиваюсь, встречаясь взглядом с Евой. Ее глаза расфокусированы, в их глубине борются боль и растерянность. Она проснулась, но не полностью пришла в себя, ее разум всеё еще затуманен.
— Ева, всё в порядке, — говорю я, пытаясь придать своему голосу спокойствие и уверенность, — ты в безопасности.
— Винсент, — снова шепчет она, и в ее голосе звучит отчаяние. Неясно, действительно ли она видит меня или борется с образами в своем сознании.
— Шшш, я здесь, — говорю я тихо, убирая прядь волос с ее лба, — я позабочусь о тебе.
Я снимаю последнюю стяжку, связывающую ее запястья, затем хватаю на руки с нежностью, которая противоречит хаосу, бушевавшему внутри меня мгновение назад.
Она шевелится, тихий стон срывается с ее губ, и я крепче прижимаю ее к себе. Каждый размеренный и целеустремленный шаг к причалу, уводит нас всё дальше от кошмара, оставшегося позади нас.
Я кладу ее на грубые деревянные доски причала.
— Я скоро вернусь, хорошо?
Ее рука сжимает мою, слабо, но настойчиво.
— Не… не оставляй меня.
— Эй, посмотри на меня, — я жду, пока ее глаза, затуманенные страхом и болью, не встретятся с моими, — обещаю, я не оставлю тебя. Но прежде чем мы уйдем, мне нужно позаботиться об одном деле.
— Пожалуйста… — это слово повисает между нами, наполненное невысказанными страхами.
— Поверь мне, — говорю я уверенно.
Она кивает, и я быстро целую ее в лоб, задерживаясь на мгновение дольше, чем необходимо, прежде чем встаю и направляюсь обратно к лодке.
Внутри лодки сплошной лабиринт, но я быстро пробираюсь к каюте. Меня движет срочность, важная задача, которую нельзя оставить невыполненной. Я с силой выдвигаю ящики, пока не нахожу свечу и коробок спичек.
Мои пальцы касаются холодного металла баллона с пропаном, спрятанного под кухонным шкафом. Я снимаю проводную трубку и несу бак в корму корабля вместе со свечой и спичками.
Я ставлю баллон с пропаном чуть ниже топливных баков и свечу чуть дальше, через несколько футов, прежде чем осторожно поджигаю ее. Я слежу за тем, чтобы между свечой и резервуаром было достаточно расстояния, чтобы я успел выбраться отсюда до начала представления. Я быстро поворачиваю клапан и пропан начинает заполнять пространство, я выбегаю, прыгая с борта лодки на причал.
Мчась к другому концу причала, я хватаю Еву на руки. Кажется, она встревожена, сначала не понимает, что это я, но затем зарывается глубже в мою грудь.
— Винсент? — ее голос — та самая единственная мотивация, которая мне нужна.
— Я здесь, ангел, — отвечаю я твердым голосом, несмотря на прилив адреналина, распространившейся по всему моему телу.