- Тогда почему ты, глупец, думаешь, будто я приложил столько усилий, чтобы обзавестись столь могущественными врагами? И зачем? Разве я безумец, чтобы враждовать с ними - да и с тобой, если ты легендарный Обетованный Воитель, - только ради того, чтобы отыграться на бывшем подданном, забыв даже об Орфинделе, настоящей причине столкновения? Нет! - В голосе Отпрыска не осталось и следа прежней деликатности и мягкости. Этот голос теперь скрежетал, словно извивалась змея со шкурой-наждаком. - Не я и не Города послали Сынов по Скрытым Путям охотиться за Торианом дель Торианом; то был Древний, огненный великан, принявший обличье Огненного Герцога, и сделал он это не ради Доминионов, а ради себя самого, стремясь выманить Орфинделя из его укрытия.
Потому что Осия знал - во всяком случае тогда, - где находятся самоцветы Брисингамена, и хотя Древний не выдал тайну, хотя его тело терзали годами, он связал себя словом, поклявшись защищать Торри и Карин, и если бы для этого потребовалось выдать камни, огненный великан мог рассчитывать на успех.
Был ли верен его расчет?
Да, был. Осия не бросается словом направо и налево отнюдь не потому, что ему не нравится нарушать свои обязательства, а потому, что он просто не в состоянии это сделать: клятва связывает его безусловно и неотвратимо. Он возвращался в Тир-На-Ног по меньшей мере дважды, чтобы защитить Торри и Карин, и не столько потому, что любил их - хотя и из-за этого тоже, сколько из-за данного отцу Карин обещания: некогда старик Релке пустил под свой кров Осию и Ториана дель Ториана, оказавшихся в безвыходном положении.
- Значит, это были не вы, - сказал Йен. - Допустим, что так.
- Весьма великодушно с вашей стороны, - произнес Отпрыск ледяным тоном.
- Тогда кто же?
- Понятия не имею. - Теперь, после вспышки гнева, голос Отпрыска звучал значительно слабее. Он кашлянул, а потом зашелся в приступе кашля.
Дариен дель Дариен поднялся со своего стула.
- У Отпрыска много дел, и ему надо отдохнуть.
- Клаффварер, мне надо...
- Нет. - Дариен дель Дариен говорил как хозяин. - Вам следует отдохнуть, Отпрыск. Нужно беречь силы для... для других дел.
Только железная выдержка удержала Йена от того, чтобы не кивнуть, поздравляя себя с верной догадкой. Да, Отпрыск подчиняется своему мнимому слуге, а Доминионами правит Дариен дель Дариен.
Выходит, это он послал Сынов на Землю? Во всяком случае, Херольф ему смиренно повиновался. Но если так, зачем Дариену дель Дариену это понадобилось? И что может сделать Йен?
- Дариен, - заговорил Отпрыск, - у меня достаточно сил, достаточно...
- Моя обязанность - самому судить об этом. - Дариен дель Дариен выпрямился совсем не как слуга. Не слуга, не подчиненный... кто же он? - Я обещал до последнего вздоха верно служить вам - верно, но не со слепым послушанием, Отпрыск. И если я не смогу более держать свое слово, я не стану и дышать.
Из-за занавеса донесся глухой смешок:
- Ты угрожаешь мне, старый друг?
- Нет, я не угрожаю вам, Отпрыск. Но раз вы не желаете слушаться меня... может быть, когда мое тело, искалеченное и окровавленное, будет лежать у подножия шпиля, вы послушаетесь моего сына и наследника: у него недостаточно опыта, чтобы служить вам так, как служил я, однако верность он будет хранить не хуже меня.
Дариен дель Дариен подошел к лестнице, снимая с шеи тяжелую золотую цепь с медальоном. Потом уронил ее на пол; раздалось громкое бряцание, гулко отозвавшееся в пространстве небольшой комнаты.
- Ну, вступать ему в должность? Я предупреждаю... нет, Отпрыск, я угрожаю: мой сын будет служить вам столь же верно, сколь и я, и если вы откажетесь следовать его советам относительно вашего здоровья, вам не останется ничего другого, кроме как положиться на моего двенадцатилетнего внука.
За занавесом негромко засмеялись.
- Я в курсе, что Дариен дель Дариен Самый Младший - умный мальчик и добрый товарищ моему Наследнику.
Дариен дель Дариен явно расценил последнюю фразу как капитуляцию: он нагнулся за своей цепью - знаком должности, а затем медленно выпрямился, надевая цепь на шею.
В разыгравшейся сцене чувствовалось нечто обыденно-рутинное, но если это было всего лишь представление, то актеры гениально знали свое дело. Дариен дель Дариен и в самом деле покончил бы жизнь самоубийством, если бы Отпрыск не сдался.
Дариен дель Дариен прикоснулся к черной завесе: в жесте сквозили привычка и приязнь.
- Теперь отдохните, - спокойно сказал клаффварер. - Я скоро приду, принесу бульона с хлебом. Да, знаю, у вас нет аппетита, но вам нужно поесть. - И он махнул рукой в сторону Осии и Йена. - Я сам разберусь с этими двумя, положитесь на меня.
- Положиться на тебя? Я всегда полагаюсь на тебя, старина.
Глава 18
Вопль в ночи
Торри, застегнув на Джеффе пряжки жилета, обмотал вокруг высокого белого воротника клетчатый шарф, который, если судить по обтрепанным кромкам, видел лучшие дни.
- Затяни ремешки потуже, - попросил Джефф и шумно выдохнул, чтобы Торри мог выполнить его указание.
Тот послушался. Вид был так себе, зато безопасность достигалась полная.
Кевлар?..
- Мне нравится название марки...
- "Второй шанс". - Джефф Бьерке ухмыльнулся. - Вроде как его в упор из "магнума" не пробить. Если повезет, Сын по крайней мере сбавит темп. - Джефф мгновение пожевал нижнюю губу. - Если он явится сначала за мной.
Отец пожал плечами:
- А если Сын явится сначала за мной, он подставится тебе - так что держись не очень далеко. Так или иначе... Неверный расчет, один быстрый удар - и мы его положим.
Если повезет.
Торри помог отцу и Джеффу одеться и вооружиться, потом закрыл за ними двери.
Шаги простучали по лестнице и стихли: ушли.
- Твой отец справится и без тебя, - сказала Мэгги, беря Торри за руку. Ладонь у нее была сухая и теплая. - А Джефф производит на меня впечатление человека весьма наблюдательного и шустрого.
Торри кивнул. Было в отношениях Мэгги и отца нечто такое, что ему никогда не нравилось, словно...
Нет, хватит. Он посмотрел в лицо Мэгги. В ее глазах страх?
- Раз ты боишься, - сказал Торри, - значит, ты правильно оцениваешь ситуацию.
Девушка промолчала - просто отвернулась, пошла в кухню и, грохоча чем-то, принялась наводить там порядок, хотя как можно наводить порядок в безупречно чистой кухне, Торри понять не мог.