— Вряд ли, — возразил я. — Слишком уж странное совпадение. Попасть к тебе, когда я как раз занимаюсь этим делом.
Сюзан кивнула и перевела взгляд на будильник.
— О, Господи, — встрепенулась она. — У меня через полтора часа прием.
— Это что, так мало? — удивился я.
Сюзан уже вскочила с кровати и направилась в ванную.
— Очень мало, — бросила она на ходу и скрылась за дверью.
Я услышал, как заработал душ. Я встал, натянул брюки, застегнул ремень и, сунув в кобуру пистолет, пошел на кухню, чтобы умыться и поставить воду на кофе.
Я уже допивал вторую чашку, когда на кухне появилась Сюзан в макияже и бигудях. Она заварила себе травяной чай и молча встала у стола, ожидая, пока трава настоится.
— Я, конечно, понимаю, — сказал я, — что во время утреннего туалета разговаривать с тобой бесполезно, но нам нужно подумать, как обеспечить твою безопасность.
Сюзан налила себе чашку чая.
— Сейчас я не могу об этом думать, — сказала она. — Я очень спешу, а ты знаешь, какая я, когда спешу.
— Да уж, — проворчал я.
Сюзан залпом выпила чай и снова исчезла в ванной. Я уселся на кухне и позвонил по телефону. Сначала через Генри Чимоли передал сообщение Хоуку, затем набрал номер Мартина Квирка.
— Кто-то вломился домой к Сюзан и оставил в холле коробку с завернутой в бумагу красной розой, — сообщил я. — Я погнался за ним, но не поймал. Не удалось даже хорошенько рассмотреть его.
— Коробка у тебя?
— Да. И коробка, и роза, и бумага. Но уверен, что на них нет ни одного отпечатка.
— Я тоже так думаю, — согласился Квирк. — Но нужно попробовать. Сможешь привезти все это сюда?
— Нет. Я не оставлю ее одну.
— Может, это просто какой-нибудь придурок, которого она лечит? — предположил Квирк.
— Все равно я не собираюсь оставлять ее одну.
— Ладно. Я пришлю кого-нибудь. Если это один из ее придурков, то тогда могут быть отпечатки.
Я положил трубку и допил кофе. В растворимом кофе гораздо меньше кофеина, чем в натуральном. Две чашки растворимого кофе — практически ничего. Я поставил воду, чтобы заварить третью.
Зазвонил телефон. В доме и в кабинете номера были разные. Я снял трубку и сказал:
— Алло.
— Сюзан? — спросил голос Хоука.
— Ну ты сострил, — ответил я.
— Ладно, что тебе надо? — проворчал Хоук.
Я рассказал ему о незваном госте и красной розе.
— Значит, он саданул тебя по челюсти, ты погнался за ним, но он удрал, — резюмировал Хоук. — Он что, негр?
— Не думаю.
— И ты позволил белому смыться от себя?
— Что ты хочешь, я ведь тоже белый.
— Ну да, я забыл, что иногда у тебя бывает. Если случится еще раз погнаться за ним, позови меня.
Без двух минут восемь появилась Сюзан в крапчатом твидовом жакете поверх черного свитера с высоким воротом, в черной юбке и черных туфлях на низком каблуке.
— Ты прекраснее самого красивого сеттера, когда он делает стойку на птицу, — улыбнулся я.
— И такая же деловая, — добавила Сюзан. — Я знаю, что нам нужно поговорить. Но сейчас я просто не могу. Я понимаю, что ты не можешь оставить меня одну, но не могу позволить, чтобы ты или Хоук торчали в приемной, когда начнут приходить пациенты.
— Я починю замок на входной двери, а потом кто-нибудь из нас все время будет поблизости. Не бойся, мы не будем тебе мешать и распугивать пациентов.
— Хорошо, — согласилась Сюзан.
Она поцеловала меня. Я нежно шлепнул ее по попке, и она поскакала вниз встречать первого пациента. Через минуту я услышал, как она открыла дверь и любезно сказала:
— Входите, пожалуйста.
Глава 12
Пришел плотник по фамилии Шатт и вставил во входную дверь новый замок. Я дал Сюзан свой «Смит-и-Вессон» тридцать второго калибра, строго-настрого наказав спрятать его в ящике письменного стола, а сам, пока она принимала пациентов, вместе с Хоуком по очереди дежурил на верхнем этаже, стараясь не мозолить глаза больным. Вряд ли есть более нудное занятие, чем стоять на верху лестницы и стараться не мозолить глаза.
Когда вечером Сюзан, наконец, освободилась, я повез ее в кеймбриджское полицейское управление, чтобы взять разрешение на ношение оружия.
Выписывал разрешение огромный парень, два срока прослуживший во Вьетнаме.
— Стрелять-то она хоть может? — недоверчиво спросил он.
— Сам учил, — ответил я.
— Этого я и боялся, — проворчал громила. Звали его Стив Коста. — Пойдемте в тир, мадам. Проэкзаменуем вас немного.
— Может, не стоит? — безнадежно спросила Сюзан.
— Стоит, мадам, — ухмыльнулся Коста.
Мы поднялись наверх и прошли по коридору, обложенному бледно-желтым кафелем. Коста открыл дверь, и мы вошли в тир.
— Красота, — проговорила Сюзан.
— Да, в тире даром времени не теряют, — ответил Коста.
Комната походила на поставленную горизонтально шахту лифта. В самом начале стоял стол, на нем опрокинутая банка из-под кофе, полная стреляных гильз, половина из которых рассыпалась по полу. Коста прошел в глубь узкого коридора и булавкой приколол мишень к передвижному стенду. Затем установил стенд метрах в пяти от нас и вернулся к столу.
— Как видите, мадам, мишень состоит из человеческого силуэта и кругов различного диаметра. Самый маленький кружок, в который попадает голова и область сердца человека, — это десять очков. Следующий круг, побольше — девять, потом восемь и так далее до последнего круга, за которым уже нет ни одного очка.
— Называйте меня, пожалуйста, просто Сюзан.
— Хорошо, Сюзан. Итак, чтобы сдать экзамен на право ношения оружия, вам нужно выбить семьдесят очков максимум из тридцати выстрелов.
— Понятно, — кивнула Сюзан.
— Хотите несколько раз пальнуть, чтобы пристреляться?
— Нет, спасибо.
Я вытащил «Смит-и-Вессон». Мы надели наушники.
— Вначале покажу вам, что к чему, — Коста достал свой собственный пистолет, никелированный револьвер тридцать восьмого калибра с черной резиновой ручкой и, сжав его обеими руками, послал шесть пуль точно в «десятку». Вместе с Сюзан они пошли взглянуть на мишень.
— Вот это да, — восхищенно пробормотала Сюзан. — Все шесть в самую середину. — Она улыбнулась восторженной детской улыбкой.
Коста перезарядил пистолет.
— Вот, — предложил он. — Стреляйте из этого. Он хорошо пристрелян.
Сюзан не нужно было повторять дважды.
— Конечно, — ответила она, осторожно взяла пистолет, встала в стойку, как я когда-то ее учил, и выпустила шесть пуль в «семерку». Затем положила пистолет на стол и подождала, пока Коста сходит за мишенью.
— Ты забыла крикнуть: «Ни с места, ублюдок, мать твою так», — улыбнулся я.
— Мне лучше было бы прокричать что-нибудь другое, типа «Все нормально, я врач», — ответила она.
Я покачал головой.
— Ты что, телевизор не смотришь?
Коста подошел к нам, держа в руках мишень.
— Неплохо стреляете, Сюзан. Экзамен вы, конечно, сдали без проблем. Хотите еще немного пострелять, чтобы привыкнуть к оружию?
— Нет, спасибо, — ответила Сюзан.
Коста повернулся ко мне.
— Ну что, по шесть выстрелов? На ящик пива.
— На скорость, — добавил я. — Десять секунд на обойму.
— Идет. — Коста поднял пистолет, перезарядил и выпустил шесть пуль за восемь секунд. Потом подобрал гильзы, перезарядил обойму и пошел снять старую мишень и повесить новую. Я занял позицию, вытащил свой «Питон» и по команде Косты «Огонь!» сделал шесть выстрелов за семь секунд.
Мы оба послали пули в центр мишени, но Коста выбил четыре «десятки», а я только две.
— С тебя «Будвайзер», — ухмыльнулся он.
— "Будвайзер"?
— Ага. Хотя согласен и на «Чиви».
— Вот она, Америка, — рассмеялся я. — Ладно, завтра подвезу.
Мы вышли из тира.