— Все в порядке?
— Я просто немного шокирована, — отвечаю я, не желая обсуждать свою недавнюю встречу с Максимом, поскольку сама все еще не переварила это. Алекс уже знал мальчика, так как предполагалось, что он сын Луки. Все это кажется таким сложным и нереальным, когда я размышляю о ситуации.
Алекс понимающе кивает и подходит ко мне, садясь на диван рядом со мной.
— Тебе многое пришлось пережить в последнее время, — мягко говорит он. Я знаю, он говорит о том, что Изабелла не моя биологическая мать, но список вещей, которые меня ошеломляют, теперь намного длиннее. Я смотрю на его твердую грудь, с которой все еще стекают капли воды, и жалею, что не могу вернуться в переулок в ту первую ночь. Грубый и первобытный трах, когда никто из нас не знал, кто он на самом деле. В ту ночь все казалось таким простым.
Я киваю в знак согласия. Какое-то время мы сидим молча, прежде чем Алекс наклоняется и целует меня. Его губы мягкие и теплые, и я расслабляюсь под его прикосновениями.
— Амелия, — говорит Алекс, его льдисто-голубые глаза холодны и непроницаемы. — Я знаю, что ты со многим столкнулась, но нам нужно кое о чем поговорить.
Я смеюсь.
— О чем? Ты собираешься рассказать мне, что на самом деле ты — давно потерянный брат-близнец Луки?
Выражение лица Алекса темнеет, и я понимаю, что ничего хорошего в том, чем он хочет со мной поделиться, нет.
— Нет, не об этом.
Я чувствую, как в моей груди поднимается паника. Я была настолько поглощена драмой своей родословной, что позволила реальной опасности, нависшей над нашими с Алексом отношениями, отойти на задний план.
— В чем дело? — спрашиваю я, боясь того, что он может сказать.
— Лука Петров задавал о тебе много вопросов. — при упоминании имени Луки у меня по спине пробегает дрожь. Решимость этого человека раскрыть правду подобна волку на охоте — безжалостному и неумолимому.
— Почему он так беспокоится обо мне? — огрызаюсь я в отчаянии.
— Он рассматривал тебя как плату за то, что его обидели в ситуации с Максимом. Ты должна была знать, что ему не понравится, если я вмешаюсь и поставлю тебя под запрет. Должно быть, это вызвало у него подозрения, — объясняет Алекс.
— Я знаю. — я наклоняюсь, и Алекс поднимает руку, обхватывая меня, позволяя мне положить голову на его грудь. — Мне просто хотелось, чтобы мы могли вернуться к тому времени, когда мы были только вдвоем.
— Мне жаль, — говорит он, крепче прижимая меня к себе.
— Изабелла тоже стала задавать больше вопросов, — признаю я, мой желудок скручивается в узел. — Такое ощущение, что скоро о нас узнают все.
Прежде чем Алекс успевает ответить, дверь распахивается, и в комнату входит Николай, его светло-каштановые волосы взъерошены, а расчетливые глаза горят гневом.
Алекс напрягается, его рука тянется под подушку дивана рядом с ним, и через мгновение я вижу в его руке пистолет.
— Господи, чертов идиот, ты что, хочешь, чтобы тебя застрелили? — шипит Алекс, пряча пистолет под подушку.
Николай, похоже, ничего не думает о том, что Алекс сидит на диване со мной в полотенце, и сразу переходит к своей панической тираде.
— Это будет не в первый раз. — он пожимает плечами. — Я здесь, чтобы сказать тебе, что твои подозрения насчет Луки были верны. За голову Амелии назначена цена.
Кулаки Алексея сжимаются, челюсть напрягается.
— Ты уверен, что это был он?
— Цена? — восклицаю я. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что за мою голову назначена цена?
Воздух вокруг нас сгущается от напряжения, и мне требуется каждая капля моих сил, чтобы не рухнуть на пол. Моя жизнь висит на волоске, и я больше не знаю, кому доверять.
— Я пока не смог подтвердить, от кого поступил приказ, но кто еще мог это сделать? — спрашивает Николай.
— Подожди, помедленнее. Кто хочет моей смерти? — спрашиваю я дрожащим голосом. — Что, черт возьми, я сделала? Я никто.
Алекс встает и поправляет полотенце на талии, глядя на меня сверху вниз.
— Ты наследница империи Кинг и состоишь в отношениях с наследником семьи Ивановых. Конечно, у тебя есть враги.
— Никто о нас не знает, — напоминаю я ему.
— Видимо, кто-то знает, — вмешивается Николай.
— Ты действительно так думаешь? — Спрашиваю я.
Алекс смотрит на меня, и я сразу вижу, что он распознает панику в моем взгляде.
— Это может быть совпадением, — предлагает он, но я знаю, что он просто пытается заставить меня чувствовать себя лучше. Если бы наш секрет стал достоянием общественности, прошло бы совсем немного времени, прежде чем он стал бы известен обоим нашим отцам. В лучшем случае они потребуют, чтобы мы перестали встречаться. Я не хочу думать о худшем варианте.