От этой мысли у меня по спине пробегает дрожь.
— Что ты такое говоришь?
— Что, если наш отец решит, что мы не нужны ему для того, чтобы продолжить его наследие? — спрашивает Винсент.
Я делаю глубокий вдох, обдумывая его слова. Это мысль пугает, но такая вероятность действительно существует. Наш отец всегда был хитрым человеком, и, я думаю, он совсем не прочь поиграть с нами в интеллектуальные игры.
— Ты правда думаешь, что он на это способен? — наконец отвечаю я.
Глаза Винсента сверкают решимостью.
— У этого человека не возникло проблемы убедить нас в том, что Изабелла наша настоящая мать. Я полагаю, что он вовсе никогда не собирался говорить мне, что он рассматривает тебя на роль главы нашей семьи.
Несколько мгновений мы сидим молча, погруженный каждый в свои мысли. Единственным звуком в зале является наше с Винсентом тяжелое дыхание.
Наконец я нарушаю молчание.
— И что теперь?
— Мы начнем расследование, — отвечает Винсент. — Нам нужно выяснить, кто стоит за нападением на тебя. Мы должны убедиться, что они сполна заплатят за то, что сделали. Такая угроза не может остаться без ответа.
Я киваю.
— Ты не думал, что это может быть наш отец?
Винсент раздумывает над ответом и на его лице играют желваки.
— Это ничего не меняет. — наконец произносит он. — Но, каким бы дерьмовым не был этот человек, я не думаю, что это он.
— Нам нужно быть осторожными, — говорю я дрожащим голосом, и качаю головой.
— Я знаю, — говорит Винсент, и выражение его лица становится жестче. Внезапно его голова резко поворачивается в сторону главного зала.
— Ты это слышала?
Я качаю головой, но мои чувства сейчас в состоянии повышенной настороженности.
Винсент прислушивается еще мгновение, но продолжает говорить, ведь больше не слышно ни звука.
— Ты не можешь больше хранить секреты от меня. — говорит он.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, размышляя, могу ли я доверить ему то, что я влюбилась в Алексея Иванова.
Пока Винсент смотрит на меня, в ожидании ответа, и на меня давит недосказанность между нами. Я хранила от него так много секретов, но этот кажется совершенно другим. Кажется, что этот секрет может изменить всё.
— Если ты не будешь честна со мной, я не смогу тебе помочь, — отвечает он.
Я знаю, что мне необходимо кому-то доверить свою тайну, иначе я могу задохнуться от внутренней тревоги.
— Я кое-кого люблю, — говорю я наконец.
— И в чем именно секрет? — Винсент вопросительно поднимает бровь.
— Это не просто… Кто-то, — уточняю я.
Глаза Винсента расширяются.
— Кто это?
Я открываю рот, готовая ответить честно на его вопрос, но как только слова готовятся вырваться, в спортзале резко гаснет весь свет.
— Амелия?
— Винсент? — зову я в панике, протягивая руку, пытаясь нащупать в темноте брата. Мгновение спустя я слышу звук шагов, шаркающих по мягкому полу.
— Кто здесь? — кричит Винсент.
Внезапно чья-то рука хватает меня за затылок и прижимает к стене. Мне удается вскрикнуть, прежде чем чья-то рука закрывает мне рот.
— Не трогай ее, блядь, — кричит Винсент. — Я убью тебя, ты меня понимаешь?
Я пытаюсь сопротивляться, но хватка на мне слишком крепкая. Я чувствую острую боль в шее, и ощущение холода распространяется по всему телу. Затем мои глаза застилает черная пелена, и я проваливаюсь в небытие.
Глава 18
Я открываю глаза, привыкая к тускло освещенной комнате без окон. Меня охватывает паника, когда я осознаю, что мои руки крепко связаны за спиной. Сердце бешено колотится в груди словно разъяренный кулак, пытающийся вырваться из грудной клетки.
Холодное помещение удушает и угнетает. Мерцающие флуоресцентные лампы отбрасывают жуткие тени на сырые стены, отчего помещение кажется еще меньше, чем есть на самом деле. Низкий потолок, давит на меня, как гиря, грозя раздавить своей тяжестью. Воздух затхлый и спертый; каждый вдох наполняет мои легкие запахом плесени и грибка.
Я слегка смещаюсь, пытаясь получше рассмотреть окружающую обстановку. Пол подо мной — твердый бетон, немилосердный к моему израненному телу. В углу комнаты зловеще стоит ржавый металлический стул, предназначение которого неясно. Дверь тяжелая и массивная, без какой-либо видимой ручки или замка с этой стороны — непреодолимый барьер между мной и внешним миром.
Мой разум лихорадочно ищет ответы, хоть какое-то подобие понимания. Как я здесь оказалась? Кто привел меня сюда? Чего они хотят?