— Почему? — требовательно спрашиваю я, не узнавая собственного голоса. — Как ты могла так поступить со своей семьей?
Изабелла смеется с такой жестокостью, что я едва ее узнаю.
— Ты такая наивная. Я всегда говорила твоему отцу, что он слишком много с тобой нянчится. Это его вина, что ты выросла такой глупой и безрассудной девчонкой.
Я качаю головой, снова обращая внимание на брата.
— Винсент, — шепчу я, нежно тряся его за плечи. — Пожалуйста, открой глаза.
— Твой отец становился слабым. Его власть теряла силу, и я знала, что это лишь вопрос времени, когда кто-нибудь посягнет на то, что принадлежит нам, — продолжает Изабелла. — Я постоянно говорила ему, что ему нужно продемонстрировать его силу, если он хочет сдержать этих голодных волков, но он меня не слушал.
— О чем ты говоришь? — сквозь слезы спрашиваю я.
— Честно сказать, я даже не была уверена, чего именно хотела, когда Лука подошел ко мне. Я подумывала над тем, что бы пойти прямиком к твоему отцу и рассказать о заговоре, но именно в этот момент этот старый дурак решил представить мне своего незаконнорожденного ублюдка. Именно тогда я поняла, что нужно делать. Думаю, он получил то, что хотел, — шипит Изабелла, глядя окутанный тенью на стол моего отца.
Напряжение в комнате настолько сильное, что ощущается как удушающий туман, который даже не планирует когда-нибудь рассеяться. Мои руки дрожат, пока я продолжаю гладить плечи Винсента. Я пытаюсь игнорировать ужас, угрожающий прямо сейчас полностью поглотить меня. Я поднимаю глаза и замечаю, что взгляд Алекса прикован к столу моего отца.
— Ты убила собственного мужа, — говорит он в конце концов, бросая взгляд сначала на меня, а затем на Изабеллу.
Услышав его слова, я резко вскидываю голову, а мое сердце начинает бешено колотиться в груди, когда я перевожу взгляд Изабеллу. Выражение ее лица холодное, лишенное хоть малейшего намека на раскаяние или сожаление. Мой взгляд переходит от нее к столу отца. Со своего места на полу я не вижу столешницу, но этого достаточно. Осторожно отодвинув Винсента в сторону, я встаю и вижу бездыханное тело, лежащее на столешнице из красного дерева. Я щурюсь, пытаясь увидеть сквозь темноту, и вижу, что вокруг него лужа крови. Это зрелище заставляет меня вздрогнуть, и смесь горя и неконтролируемой ярости закипает во мне.
— Амелия! — настойчиво кричит Алекс.
— Моего мужа? — усмехается она. — Он никогда не относился ко мне как к своей жене. Я никогда не был достаточно хороша, чтобы заменить его драгоценную Ванессу. Да и после всего случившегося с этим мальчиком Максимом, он просто не оставил мне другого выбора.
Мои ноги подкашиваются, когда я поворачиваюсь к женщине, разрушившей всю мою жизнь.
— Я убью тебя за это, — заявляю я.
— Кем ты себя возомнила? — с издевкой выплевывает она. — Ты просто глупая девчонка, которая думает, что влюблена. В нашем мире любви не существует, и чем раньше ты очнешься от иллюзий и поймешь это, тем лучше будет для тебя.
— Так ты так поступила потому, что ненавидишь меня? — спрашиваю я, и мой голос дрожит.
— Ну разумеется… Маленькая принцесса думает, что все дело в ней, — фыркает Изабелла, ее глаза сверкают ненавистью. — Как только твой отец узнал о Максиме, я поняла, что он никогда не позаботится обо мне, как он обещал. Когда он сказал мне, что рассматривает возможность того, чтобы ты заняла его место, я был уверена, что не смогу манипулировать тобой, как Винсентом. Я должна была что-то с этим сделать.
— Винсент? — я задыхаюсь, услышав его имя, и дергаю головой в сторону его тела. — Зачем причинять ему боль?
Она пожимает плечами, ее губы кривятся в зловещей улыбке.
— Твоим братом всегда было так легко управлять. Не то, что тобой. Ты всегда была слишком упрямой. Я знала, что никогда не буду иметь над тобой никакой власти. Когда Лука забрал тебя, Винсент хотел любым способом отыскать тебя. Я заверила его, что позабочусь обо всем, но он не послушался.
Горячая ярость разносится по моим венам, обжигая кровь. Я сжимаю кулаки, борясь с желанием немедленно наброситься на нее.
— Никто не собирается следовать за тобой, Изабелла, — говорю я холодно. — Ты никогда не будешь главой этой семьи.
— Ты права. Никто не последовал бы за мной, пока был жив твой отец. Но сейчас… — ее взгляд скользит по комнате, задерживаясь на бессознательном теле моего брата и напряженной позе Алекса. — Теперь я, наконец, могу претендовать на то, что по праву принадлежит мне.