Чтобы жить дальше, деятельной Гермионе Грейнджер нужна была цель, и она для себя ее четко определила: получить работу в Министерстве, чтобы изнутри менять несовершенную и несправедливую систему; наказание тюремщиков, ежедневно и безнаказанно творивших невероятные зверства в стенах магической тюрьмы; более качественное и вдумчивое рассмотрение судебных дел; адвокатура, а самое главное, обновление закостенелого, замшелого состава Визенгамота, не поменявшего своего лица, ни при Воландеморте, ни после него. Идей и планов было великое множество, и пусть для большинства людей они показались бы невыполнимыми, но для упертой гриффиндорской выскочки, в свое время неустанно вязавшей шапочки для домашних эльфов, это была Цель, к которой надо стремиться.
В желтом свете уличного фонаря, кружась, пролетел небольшой темный листочек. Хотя его собратья все еще довольно крепко держались на ветках деревьев, дружно и весело перешептываясь, волнуемые осенним ветерком. Ему было не место среди них, красивых, ярких и благополучных. Этот внешне жесткий, угловатый изгой показался девушке хрупким, избитым шрамами и ожогами от палящего солнца. Иногда он пытался подняться, взмыть ввысь к своим сородичам, но жестокие порывы холодного ветра закручивали несчастного, как песчинку, и неизменно швыряли на холодный асфальт. Тот упрямый листок вдруг напомнил ей отвергнутого и израненного любимого профессора. Он так же всю жизнь был обречен бороться с ударами судьбы. Девушка всхлипнула, когда громадный тяжелый башмак случайного прохожего, походя, втоптал листок в холод грязной лужи, так же как и ее Северуса, раз за разом топили в зловонном болоте. Крошечный упрямец, тем временем, выплыл, но тут же был снова утоплен другим торопящимся сапогом. Гермиона чуть ни бегом, бросилась вперед. Заливаясь слезами, она подняла изодранный лист, стирая грязь и пытаясь согреть в ладонях. Под ее дрожащими пальцами истончившийся листик вдруг хрустнул, надломившись.
— Прости, — всхлипнула девушка. — Прости меня! Я так хотела помочь, но опять сделала только хуже.
Так и побрела она дальше, не выпуская свое сокровище из рук.
Серебряная луна уже давно заняла свое законное место в бесконечно темном небе, когда гудящие от усталости ноги привели горе-именинницу к родной многоэтажке. Жутко хотелось спать. Окончательно сдавшись хандре, девушка решила, что не заставит себя даже умыться и просто завалится в кровать прямо в ветровке и обуви.
«Ну, и пусть!»
Она замерла, едва не свалившись в очередную грязную лужицу. Сердце запрыгало в груди, в голове будто просветлело, ночной воздух показался вдруг удивительно чистым, и эти глупые бабочки! Они снова принялись щекотать внутренности своими мягкими нежными крылышками. Прямо возле ее подъезда, в желтом диске от уличного фонаря, ссутулившись, сидел на лавочке знакомый мужчина. Уперев локти в коленки и устроив лицо в ладонях, он, кажется… спал. Короткая симпатичная стрижка неожиданно шла бывшему профессору, делая его будто моложе и свежее. А благодаря обычным темным джинсам и тонкой серой ветровке Гроза подземелий выглядел самым неприметным маглом.
Постояв в немом изумлении несколько минут, гриффиндорка, наконец, пришла в себя и, бережно сунув листок в карман, уверенно и быстро зашагала вперед. В своих желаниях она сейчас была уверена как никогда — подойти, взглянуть в глаза, врезать! Клокоча похлеще вскипающего чайника, девушка остановилась в паре шагов от такого дорогого ей человека, которого от переизбытка эмоций сейчас хотелось просто-таки придушить. Мужчина не шелохнулся — он действительно задремал, устроив щеку в ладони и подперев подбородок кулаком. Мерное дыхание, расслабленное лицо, и (ой, мамочки!) шикарный букет давно увядших цветов.
«Сколько же он здесь просидел?»
Гнев моментально схлынул, к глазам подступили слезы. Теперь уже хотелось обнять его покрепче и прижаться теснее.
Снейп вдруг вздрогнул и открыл глаза, глядя прямо перед собой немного расфокусированным спросонья взглядом. Тут он заметил прямо перед собой ее кроссовки и медленно, будто не веря, поднял к ее лицу свои черные омуты. Немая сцена…
— С днем рождения, — проговорил он хрипло, поднимаясь, и все же прервав молчание.
— Спасибо, — пробормотала она в ответ.
Мужчина метнулся, было, к цветам, но быстро оценив их состояние, скривился и снова обернулся к бывшей Хозяйке.
— Вы все же остригли их, — зачем-то ляпнула девушка, имея в виду волосы, и мигом заливаясь краской.
«Идиотка! Зачем я это сказала?! Что за тупость?»
Мужчина криво усмехнулся, кажется, тоже смутившись, и пожал плечами.
— Эту проблему мне не удалось решить никаким другим способом.
Девушка растерянно моргнула, соображая, что он имел в виду:
«Эту проблему?»
«А другие, значит, решил?»
«Какие другие?»
В этот самый момент она вдруг сообразила, что бывший раб стоит перед ней прямо, расправив плечи, и совершенно точно не испытывает при этом видимого дискомфорта. Взгляд метнулся к его рукам… Великолепные руки Мастера! Вот они! Прекрасные, идеальные и совершенно здоровые!
Открыв в изумлении рот, она посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты выпил зелье… — прошептала она в ужасе, соображая, что этот сумасшедший человек сделал и что перенес.
— Я просто очень сильно хотел быть с тобой.
Несколько месяцев спустя
— Северус? — Гермиона невесомо коснулась плеча мужа кончиками пальцев.
— М-м? — сонно отозвался мужчина, даже не попытавшись оторвать щеку от подушки.
— Попробуй что-нибудь сделать…
— Например? — все так же сквозь дрему пробормотал бывший зельевар, продолжая греть ухом постель.
— Наколдуй что-нибудь.
Мужчина, наконец, медленно повернулся, настороженно всматриваясь мутным со сна взглядом в лицо жены.
— Гермиона, ты в порядке?
— Да. В полном, — кивнула она и повторила. — Попробуй.
— Гермиона, — раздраженно выдохнул мужчина, окончательно проснувшись. — Перестань.
— Попробуй, — настаивала она.
Зло метнув в девушку взглядом истинного Грозы подземелий, Снейп раздраженно щелкнул пальцами. Его кисть тут же окутало мерцающее голубоватое сияние, засверкавшее крошечными яркими искорками. Уставившись на собственную ладонь круглыми глазами, мужчина только и смог, что невнятно пробормотать:
— Но как?
— Северус? — позвала девушка оцепеневшего любимого.
Тот перевел на нее недоуменный взгляд.
— Кажется, у меня две новости, — робко улыбнулась молодая (вновь!) волшебница.
— Две? — округлил глаза мужчина, которому явно хватило и одной.
— Ага, — снова кивнула Гермиона, отчего-то не решаясь озвучить вторую.
Мужчина настороженно ощупывал цепким взглядом раскрасневшиеся щеки любимой, дотянувшей одеяло уже под самый подбородок. Вдруг, лицо его вытянулось, в глазах промелькнула догадка. Бывшая гриффиндорка напряглась еще сильнее, плохо представляя возможную реакцию своего крайне непредсказуемого мужчины.
— Кажется, мы нашли-таки способ отменить наказание «Багровых уз», — пискнула девушка, скрывшись под одеялом почти с головой.
А Северус Снейп, бывший самый строгий учитель Хогвартса, вдруг неожиданно резво нырнул под одеяло и прижался губами к еще совсем плоскому животу своей любимой женщины. Там внутри нее уже жила частичка их обоих. Гермиона утерла счастливую слезинку со все еще пылающей щеки, когда услышала из-под одеяла приглушенный голос любимого мужа:
— Спасибо, несносная ты женщина! Как же я тебя люблю…