Гермиона попыталась сглотнуть, но пересохшее горло будто слиплось. Она, не мигая, смотрела в бледное лицо своего мужа и почти невесомо коснулась кончиками пальцев холодной затянутой в бинты кисти, снова отчаянно краснея, точно как в тот момент, когда пожилой врач, прервав вдруг осмотр пациента, обернулся и строго глянул прямо на нее.
- Я настаиваю, чтобы вы, мисс, все же покинули эту комнату, - заявил старичок, возмущенно тряся узловатым пальцем прямо перед ее носом. - Мне необходимо произвести осмотр тех частей тела, которые не престало разглядывать всем подряд и уж тем более молодым особам вроде вас!
Гермиона, ранее наотрез отказавшаяся уйти, почувствовала, что мучительно заливается краской, но в тот момент врожденное упрямство взбунтовалось в ней, смешавшись с отчаянным состраданием к распластанному на кровати человеку.
- Это мой муж! - с придыханием выкрикнула бывшая гриффиндорка. - И я никому больше не позволю причинить ему боль! Осматривайте! Я никуда не уйду!
Гермиона отчетливо чувствовала, как пылают стыдом даже уши и шея. И когда престарелый врач, сердито хмыкнув, одним движением палочки развел в стороны худые длинные ноги ее бывшего преподавателя, девушка продолжала неотрывно смотреть только на сгорбленную спину старика, пытаясь абстрагироваться и не видеть ничего вокруг.
…его насиловали…
…много раз…
…долгое время…
В памяти то и дело всплывала гадкая ухмылка Кирка Маккоя, тюремщика и бывшего гриффиндорца… “Мы отомстили ему за все” - так он сказал. Но неужели же плохая отметка в школе может стоить человеческой жизни и чести? Неужели за полученную когда-то давно отработку можно издеваться и калечить?
Гермиона задумчиво разглядывала исхудавшее лицо Снейпа. Сейчас он казался скелетом, обтянутым истончившийся хрупкой кожей. Необьяснимый страх заполнял ее душу с каждой минутой все больше. Впрочем, девушка довольно быстро определилась, чего именно неосознанно, но так сильно страшится. Она боялась его глаз. До дрожи в коленях она боялась увидеть их потухшими, без привычной яростной силы, саркастичной насмешки и патологической гордости. Она боялась увидеть этого человека сломленным, сдавшимся. Северус Снейп в представлении его бывшей ученицы всегда был несгибаемым, будто сделанным из стали. Но взирая сейчас на все его увечья и представляя, каким унижениям подвергли этого гордеца в стенах Азкабана, девушка отнюдь не была уверена, что упрямый характер мужчины сумел выдержать и это.
Как он выжил? Этот вопрос толстенным сверлом ввинчивался в её мозг все глубже, пока продолжался тот бесконечно ужасный осмотр. Любой нормальный человек должен был умереть и от половины подобных травм. Но не он. Почему? В какой-то момент ее посетила смутная догадка, которую позднее подтвердили престарелый врач и Минерва. Все дело было в этих проклятых “Багровых узах”. После того, как Снейп полгода назад подписал бумаги о разводе с ней, без сомнения зная, что тем самым обрекает себя на рабское положение, собственная магия перестала подчиняться ему. Магия зельевара с тех пор обращалась к Хозяйке - к Гермионе. А девушка все дни напролет рылась в книгах и бегала по министерским кабинетам с единственной мыслью - спасти Северуса Снейпа. Чем не прямой приказ? Вот магия и исполняла, подпитывая жизненные силы измученного, умирающего заключенного, сохраняла жизнь, продляла агонию… Так долго, что вся вышла. Самый молодой в истории мастер зелий, один из сильнейших волшебников Британии, блестящий боевой маг и великолепный легиллимент стал теперь по сути чистейшим сквибом. Магическое истощение достигло критической точки, и теперь любое применение волшебства к мужчине вгоняет его в состояние, близкое к анафилактическому шоку и только ухудшает ситуацию. И вот беда, к тому моменту, как они все это выяснили, то уже успели пустить в ход левитирующие, очищающие и диагностические чары, а также влить в “пациента” несколько целебных зелий… В результате чего, если от стен Азкабана Снейп, сгибаясь, хромая и вцепившись в Гермиону, но все еще мог ковылять сам, то после такой обстоятельной “помощи”, впал в глубокое беспамятство.
Гермиона робко погладила мужчину по впалой щеке и провела пальцами по спутанной бороде, с ней он совсем не походил на себя прежнего. Почему-то девушке вдруг вспомнился Хагрид, хотя снейповой клочковатой поросли было, ох, как далеко до пушистой окладистой бородищи хогвардского лесничего. Отведя в сторону жесткие, местами свалявшиеся пряди, она в очередной раз ужаснулась, разглядывая воспалившиеся побагровевшие рубцы от укуса змеи, оставленные шпиону на память о милости Воландеморта. Недолеченная травма, усугублённая тюрьмой. Полгода назад, во время ее первого визита в Азкабан, бывший профессор всё еще мог поговорить с докучливой гриффиндоркой, но уже тогда его голос больше походил на скрипучий шелест. Гермиона, желая увидеть состояние горла мужа изнутри, аккуратно прихватила его нижнюю челюсть, приоткрывая рот. Первое, что бросилось в глаза дочери двух стоматологов - множество темнеющих провалов в рядах и без того не сильно здоровых зубов. По состоянию десен несложно было определить, что некоторые зубы зельевар потерял в результате плохого питания и таких же условий содержания, но многие из них без сомнения были просто-напросто выбиты.
Тяжело вздохнув, девушка наклонилась к мужчине и прошептала ему в самое ухо:
- Теперь вы в безопасности, Северус. Я больше никому не позволю причинить Вам боль. Вы столько раз спасали мне жизнь, теперь моя очередь.
========== Глава 4 ==========
Комментарий к Глава 4
Спасибо всем, кто продолжает ждать новых глав. Отдельная благодарность высказывающим свои впечатления в комментариях.
Хочу сразу отметить, что автор далек от медицины, поэтому сразу извиняюсь перед более квалифицированными в этой области людьми.
В общем, как смогла.
Приятного прочтения :)
Прошло уже трое суток с тех пор, как Гермионе удалось, наконец, вытащить Снейпа из Азкабана. И уже трое суток зельевар не приходил в сознание после обрушенной на него чрезмерной помощи - подобный передоз чар вышел слишком глобальным для его окончательно выжатого магического ядра. Гермиона все это время не находила себе места, то и дело хватаясь за голову и нервно мечась из угла в угол. Право слово, стоило вытаскивать человека из тюрьмы, чтобы на свободе так стремительно и изуверски его угробить!
Порывы холодного зимнего ветра с разгону бились в жалобно подрагивающие оконные стекла, снизу время от времени доносились приглушенные разговоры хозяев дома, а вконец вымотанная бывшая гриффиндорка дремала вполглаза, умостившись в неудобном кресле рядом с кроватью своего бывшего учителя и упорно не выпуская его тонкой изломанной кисти из своих теплых рук. Очередной день ничем не отличался от двух предыдущих. Мысли путаными лоскутками вились вокруг головы, то и дело затягиваясь в тугие узлы и никак не желая развязываться.
“Как скоро он очнется? И очнется ли?”
“Что делать дальше?”
“Выдержал ли внутренний стержень двойного шпиона многолетний театр кошмаров, в котором ему довелось быть марионеткой, чудовищную травму и почти смерть, а следом жестокий пресс тюрьмы… и боль, боль, море боли?”
“Остался ли он собой, не сломался ли?”
“Как убедить этого недоверчивого, сурово битого жизнью человека, что она искренне желает помочь?”
И еще много и много мыслей…
Взгляд снова вяло заскользил по исхудавшему лицу, торчащим скулам и впалым щекам. Сейчас, без спутанных колтунов бороды, мужчина, наконец, снова стал отдаленно походить на себя прежнего. Первым, что девушка решила сделать, после того как лекари наконец оставили Снейпа в покое, это избавиться от ужасных зарослей на его подбородке, делающих мужчину похожим на невесть кого. По счастью, у Гарри, категорически не желающего бриться с помощью магии и волшебной палочки, имелись все принадлежности для магловского варианта этого действа. Победитель Воландеморта с искренним энтузиазмом продемонстрировал подруге, как всем этим добром пользоваться, и Гермиона достаточно быстро сумела привести лицо своего несчастного мужа в относительный порядок.