- Твоя дочь позор, она никому не нужна тварь, сдохни вместе с ней, ты грязная подстилка и прелюбодейка. Сам бог отметил её уродством и не хотел её рождения. Она уже мертва, даже самые лучшие врачи не в силах спасти её - говорила Джоанна Хезерт.
- Ты не права мама, она просто больна, она выздоровеет - слабым голосом отвечала Сюзи, прижимая свою больную дочку к худой груди.
- Тупая дура, у неё рак. Всё что ей уготовано это смерть в адских муках, когда, не понимая, откуда боль, она будет орать на весь дом. Самое лучшее это было умереть в утробе, это бог покарал тебя, прелюбодейка, грешница.
- Я просто полюбила его - заплакала Сюзи, вместе с дочерью, отрыгнувшей часть молока.
- Какая мерзость, боже, зачем ты дал мне эту дочь. Ты ещё не трахалась с кем-нибудь из санитаров а?
- Уйди мама, уйди - закричала Сюзи, сжимая свою маленькую дочь - прошу тебя, уйди.
- Нет уж, я уйду когда сама решу. Ты мой позор и ты обязана знать, что ты делаешь
Жозе специально дал указания не вмешиваться санитарам, хотя даже ему иногда стало казаться, что у Джоанны Хезерт слишком много рвения. Он не хотел, чтобы в его больнице случился какой-либо инцидент с Люси, девочка должна была умереть вне стен больницы, ровно, как и её мать. Поэтому он ограничил её посещения, дав Люси возможность собраться с силами для побега.
Но процесс затягивался, с момента рождения уже прошло около одного месяца, а затравленная Люси, не то, что о самоубийстве, не думала, даже не пыталась покинуть больницу самостоятельно. Словно маленький зверек, она цеплялась за любую возможность влачить свою никчемную жизнь, стараясь хоть как то добавить сил своей дочери. Словно понимая, что пока рано бежать с таким маленьким ребенком. Осознав её план, Жозе перевел её дочь на искусственное питание, в тоже время, увеличив часы посещения для Джоанны.
Наконец устав от этих ухищрений, Жозе, пришёл к ней сам. Но не один, а вместе с картой её дочери. На которой был красный маркер. Протянув его съёжившейся женщине, он грустно посмотрел на бумагу.
- Мне очень жаль вашу дочь Люси, но, увы, мы ничего не могли сделать. Она была больна, и рак доконал её, больше я ничем не могу ей помочь.
Она смотрела на него пустыми глазами. Казалось, в них уже отсутствовала жизнь, но это лишь на первый взгляд, ведь он видел, что она слышит его и реагирует. Что новость о смерти гулом прошлась по этой пустоте, выжигая остатки её сознания полностью, выдавливая абсолютно все. Смерть дочери, доконала её. И теперь можно было не сомневаться в её самоубийстве. Хотя, несомненно, он прикажет Питеру проследить за ней.
- Мне нужно увидеть её - сказала Люси, смотря в стену.
- Только ради вас, ведь это такое горе. Вечером вам принесут тело. А теперь мне пора идти, пора продолжать обход.
- Доктор.
- Да - обернулся Жозе.
- Я хочу сегодня побыть одна.
- Да, конечно.
А затем он дал ей шанс, когда один из санитаров случайно забыл закрыть дверь, после того как на несколько минут оставил её с трупом её дочери. Инъекцию, они провели безупречно. Яд растворялся в течения часа.
- Сэр вы уверены, что она побежит именно сегодня - спросил Питер, стоявший за спиной Жозе, когда в комнате охраны они следили за Люси.
- Если хочешь можно поспорить на тысячу долларов.
- Хорошо сэр.
Жозе обернулся. Он был уверен, что Питер спорит только ради того чтобы польстить ему. И он не ошибся, в глазах этого холодного человека не было ничего кроме мягкой признательности за свою работу, заботу и возможность выполнять свой долг. «Как же он не похож на своего отца, впрочем, ровно, как и я на своего» - подумал Жозе, возвращаясь к монитору.