— Почему так уверен, что он не поймет? — сдерживаю подступившие слезы.
— Ох, Рокси. — Феникс заламывает руки. — Я знаю его лучше, чем себя. Поверь, он говорил мне, какое будущее видит для тебя, и я точно не вхожу в его планы.
— А что, если у меня теперь нет никакого будущего? — Прикусываю губу. — Нет смысла молчать об этом. Мы можем никогда не вернуться домой, и что тогда?
— Не говори так. — Отшатывается, будто сделала больно. — Мы обязательно вернемся. Обещаю.
— Не давай ложной надежды, Кайс. — Качаю головой. — Я уже не маленькая, мне не получится соврать.
— Глупенькая, — улыбается уголками губ. — Я не вру. Обещаю, что доставлю тебя домой, а ты знаешь, что я держу слово. Мы выберемся отсюда.
Смотрю на его нахмуренные брови, печальные голубые глаза и сильные руки, отчаянно заломанные за голову, и больше не могу совладать с собой. В два шага сокращаю расстояние и приникаю к губам, как к последней живительной влаге в засушливой пустыне, которая образовалась в душе за долгое время нашей холодной игры в нелюбовь.
Глава 6. Дневник
28 ноября. День 3.
Меня будят три коротких выстрела после полуночи. Вздрогнув, открываю глаза и резко выпрямляюсь, разбудив Кайса. Приподнявшись на локтях, сонно спрашивает, что случилось.
— Ты не слышал? Кто-то стрелял.
— Может, показалось? — Пытается притянуть к себе, но упираюсь, вслушиваясь в ночную тишину.
— Нет, я уверена.
Встаю на ноги, подхожу к окну и напряженно всматриваюсь вдаль, пытаясь различить хоть что-нибудь в беспроглядной черноте. Но все без толку, ни зги не видно.
— Успокойся. Скорее всего, приснилось. Ложись назад, холодно.
Постояв немного, все-таки послушно возвращаюсь в сооруженную на полу постель. Угли от костра догорают, оставляя после себя легкое свечение и дымок. От окна нещадно тянет сквозняком, но я готова терпеть все неудобства, лишь бы растянуть эту ночь чуточку подольше. Ведь заветная мечта воплощается в реальность.
Поворачиваюсь на бок лицом к Фениксу и пытаюсь различить черты во мраке. Кончиком пальца дотрагиваюсь до носа, затем плавно спускаюсь ниже и очерчиваю линию губ.
— Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, — словно читая мысли, говорит он.
— Но рано или поздно ей придет конец, — вздыхаю. — Нужно успеть разойтись по разным комнатам, прежде чем кто-нибудь проснется.
— Боже, как это нелепо! — Кайс поворачивается на спину, убрав руку с плеч. — Я поговорю с ним, Рокс. Обещаю. Мне просто нужно время и подходящий момент. Не хочу причинить ему боль.
— Я понимаю. Правда.
Разговор обрывается, и просто наслаждаюсь тем, что он рядом. Чувствую тепло тела через разделяющее нас одеяло, и каждый раз, когда пальцы соприкасаются в темноте, перехватывает дыхание. Понимаю, что после этой ночи больше не смогу оставаться в стороне и подавлять чувства. От одной только мысли, что к нему будет прикасаться другая девушка, хочется умереть.
— Мы с Марго не живем вместе, — вдруг смущенно выпаливает. У меня же от признания сердце уходит в пятки, а лицо вспыхивает, словно свеча. — Мы даже ни разу не целовались по-настоящему. Чтобы до ломоты в костях и дрожи в теле, понимаешь? Я пытался навязать чувства, специально заставлял себя проводить время с ней. А когда понял, что ничего не получается, постарался внушить тебе мысль, что влюблен в нее. Думал, возненавидишь, и нам обоим станет легче. Но, как видишь, ничего не вышло.
— Но Марго сказала так на празднике, — возражаю.
— Ей хотелось произвести впечатление на Блю и похвастаться идеальными отношениями. — Отчетливо представляю саркастичную ухмылку Кайса. — Придумала всю эту красивую сказку и сама в нее поверила. Перед праздником Марго пришла выяснить отношения и поставила ультиматум: либо вместе живем, либо она уходит.
— И ты не отпустил, — хмуро заключаю.
— Просто не хотел причинять боль, — тихо отвечает Феникс. — Я привязал ее к себе и несу ответственность за последствия. И мне не хочется ранить ее лишь потому, что не вышло полюбить.
— Но ты ранишь меня, Кайс. День за днем.
Поворачивается и заключает лицо в ладони, бережно гладя пальцами кожу. Дыхание запутывается в ресницах, а я таю, словно пломбир на летнем солнце.
— Поверь, Рокс, я делал все, лишь бы ты меньше всех страдала в этой ситуации.
— Что будет утром? — не выдерживаю. — Снова будем притворяться друзьями?