— Я не сумел расколоть Адранду, ваше величество, — поклонился Квайр, — значит, я принесу в неё хаос.
— Каким образом?
Квайру показалось, что ему удалось заинтересовать короля, и он как можно скорее продолжил:
— У вашего весьма нелюбимого брата Антуана ведь нет ни сыновей, ни братьев, ни даже супруги, которая могла бы через девять месяцев родить дитя. Если он умрёт, Адранда надолго погрузится в хаос из-за борьбы за трон.
— Я велю заказать две заупокойных мессы, — произнёс его величество, — одну по рабу господнему Антуану, вторую — по рабу господнему Артуру. Какую из них я оплачу, Квайр, зависит только от тебя.
Капитан тогда согнул спину ещё сильнее и покинул малую комнату для аудиенций таким быстрым шагом, каким только позволяли приличия.
— Убивать королей — высокое искусство, Квайр, — вырвал капитана из не самых приятных воспоминаний Джаред, всё ещё глядевший тому в глаза, — и оно не терпит неточностей и фальши. Надо бить наверняка, а даже из халинского мушкета, в стволе которого бес сидит, убить с трёхсот шагов можно, попав или в голову, или в грудь. Благодаря Красному пауку у его величества лучшие врачи в Святых землях, а он сутки постился перед тем, как выйти из дворца, так что пуля в животе или кишках может и не убить его.
— Поменяем позицию, — предложил Квайр, — чтобы стрелять наверняка.
— Чёрные мушкетёры умеют стрелять не хуже нашего, а порох у них на полках насыпан, пари держу. Видишь, фитили дымятся? Они готовы стрелять в ответ и промахиваются не чаще нас с тобой.
Попадать по залп мушкетёров у Квайра не было ни малейшего желания.
— У тебя есть предложение получше?
— Если ты не опасаешься осквернить святое место кровью короля, то — да.
Квайр сразу понял, что имеет в виду его соратник. Парочка достаточно потрёпанных карминовых ряс ордена святого Нафанаила у них была припасена давно. Для того чтобы добыть их, не пришлось даже проливать ничью кровь, брат-кастелян аббатства, несмотря на показную аскезу и отказ от всего земного, был не прочь сунуть в рукав пяток медяков. Он не знал, для чего у него покупают потрёпанные рясы, однако кривая ухмылка на его лице говорила сама за себя — кастелян сделал очевидный вывод. Очередная парочка прощелыг решила попытать удачу на улицах Эпиналя, прикрываясь одеянием ордена святого Нафанаила. Хорошо подавали монахам, давшим обет нестяжательства, ветеранам войн или калекам, и те, кто не боялся ни Господа, ни баалоборцев, облачались в карминовые рясы, чтобы вечером прогулять все собранные за день подаяния. Брату-кастеляну казалось, что он насквозь видит раболепствующего перед ним Квайра — монах криво усмехался, пряча монеты в рукав, и широким жестом разрешил Квайру взять две рясы похуже. Теперь эти одежды пригодятся для куда более страшного преступления, нежели выпрашивание милости именем святого Нафанаила.
Облачившись в рясы, причём ту, что надел Джаред, пришлось сильно расставить, иначе его под ней было никак не скрыть, будущие убийцы короля огородами пробрались на зады аббатства. Обыкновенно в это время за посадками всё же следили, однако сегодня был праздник и монахи собрались в храме, чтобы помолиться вместе с его величеством. Ближе всего к королю будут стоять аббат и высшие клирики ордена, однако и для простых монахов найдётся место. А уж двигаться через толпу, оставаясь при этом незамеченными, и Квайр, и Джаред умели отлично.
Никто не обратил внимания на двух монахов, вошедших в храм с задов аббатства. Все ждали короля, который должен был появиться в самом скором времени. Квайр с Джаредом также принялись ждать, пока не предпринимая никаких попыток пробраться ближе к алтарной части, где будет молиться его величество с кардиналом и аббатом.
Время тянулось очень медленно. Казалось, солнце замерло на небосводе, а королевская процессия шагала по улицам Эпиналя не быстрее сонной улитки. И всё же, как бы ни муторно было это ожидание, Квайр понял, что его величество задерживается. Сначала часы на башне аббатства пробили девять раз, отмечая начало третьего часа, когда поминают неправедный суд над святым Нафанаилом. В этот час его величество, кардинал Рильер и аббат должны были уже преклонить колена вместе со всеми, кто собрался в храме, и начать читать молитву под негромкий аккомпанемент с хоров. Однако его величество задерживался, и это заставляло ожидавшего его аббата нервничать.