— В общем, проспали вы врага. — Маро сплюнул себе под ноги. — А я считал, что валендийской пехоте можно доверять.
Тут Тебар схватился на рукоять шпаги, но прежде чем успел выдвинуть её из ножен хотя бы на полдюйма, кисть его руки оказалась в железной хватке пальцев Кастельяноса.
— Не стоит нам попусту свары устраивать, сеньоры, — спокойным голосом произнёс он. — Сейчас для этого не лучшее время и место. Как и для провокаций.
Он глянул в глаза Маро, и опытный эспадачин, не раз смотревший в глаза смерти, не выдержал его взгляда. Ведь глаза Кастельяноса были мёртвыми — они не сулили смерть, как взоры многих противников Галиаццо Маро, в них просто не было никакого выражения, и от этого салентинцу стало страшно, словно из могилы на него ветром повеяло.
— Верно, сеньоры, — обращаться так к простым солдатам и наёмному убийце слегка претило Рамиро, однако ему пришлось смирить гордыню, совершенно неуместную в данных обстоятельствах, — давайте работать с тем, что у нас осталось. Совершенно понятно, что вчерашний план пошёл насмарку, а значит, нам надо срочно придумать новый. Ваши предложения, сеньоры?
— Маро, возьми половину моих людей, что толкнулся сейчас на соборной площади, — сказал Кастельянос, — оставшихся мне хватит, чтобы прикрыть рыцарей приора. А вы обойдётесь без беспорядков, ограничитесь захватом морского арсенала, чтобы гарнизон не смог достойно встретить десант.
Насчёт десанта у Маро были сильные сомнения. События на острове косвенно подтверждали сказанное капитаном Квайром в трюме каравеллы. Что, если и в самом деле никаких галеонов герцога Медина-Сидонии не будет, и вся затея давно уже пошла псу под хвост? Но ничего такого говорить салентинец не стал — доказательств, кроме слов врага и к тому же отъявленного проходимца, у него не было, а попусту сотрясать воздух, да ещё и подвергать себя подозрениям он не горел желанием.
— Принимается, — кивнул Рамиро, — с одной поправкой. Кастельянос, берите всех людей и ведите в порт. Там вы будете нужнее. На площади и в соборе хватит моих рыцарей и сеньора де Соузы.
Не давая никому больше вставить слова, приор рыцарей Веры поднялся со своего стула и направился к выходу. Эшли последовал за ним, а спустя полсотни ударов сердца из таверны вышли и остальные.
Ещё спустя примерно полчаса, когда часы на башне собора пробили десять утра, на площади появился Кастельянос. Он быстро переговорил с командирами отрядов, и валендийцы принялись покидать площадь. На их уход никто не обращал внимания. Остающиеся старались как можно скорее занять освободившиеся места, а стражи порядка следили за теми, кто приходит, а не теми, кто уходит с соборной площади. В скором времени там не осталось ни одного валендийца.
Скомакар сидел на твёрдом каменном основании, наверное, прежде это был пол караулки или кордегардии замка Виллановы, и стирал обильный пот, выступивший на лице. Он весь взмок, пока вместе с остальными морскими псами тащил проклятую пушку из пещеры в замок. Прежде остров Диона казался бывшему китобою не очень большим, однако он изменил своё мнение, когда тянул быстро ставшую ненавистной пушку. Каждый шаг ему стоил больших усилий и давался с трудом, а верёвка, протянутая под пушкой и закинутая ему на плечо, с каждым ударом сердца врезалась в тело всё сильнее и сильнее. Он возблагодарил Господа, когда направлявший носильщиков канонир скомандовал остановку и они постарались уложить пушку максимально осторожно на то место, на которое он указал. Канонир, конечно, остался недоволен, однако не стал приказывать перетащить орудие. Он опустился на колени перед ним и принялся за свою работу, прибегнув к помощи колышков, деревянного молотка и какого-то хитрого измерительного прибора. Скомакар же просто уселся рядом, откинувшись спиной на уцелевший участок крепостной стены. Он заслужил право на отдых.
И это была чистая правда — потому что сразу после схватки в особняке морские псы принялись за работу. Времени до рассвета и начала боевых действий оставалось не слишком много — уж точно недостаточно, чтобы терять его. И поэтому они, наскоро перевязав легко раненных и оставив тех, кто не мог двигаться, в особняке, отправились к пещере, где были припрятаны пушки. Орудий была всего дюжина — по три сняли с нижних палуб каждого из галеонов морских псов, чтобы не оставлять их совсем уж беззубыми. Если бы не понесённые потери, то они смогли бы управиться и за одну ходку, однако схватка с валендийцами унесла слишком много жизней, да и раненые не могли нормально тащить пушки, впрягаясь по двое на место одного здорового человека. В основном они носили ящики с ядрами и бочки с порохом — всё легче, чем бронзовые чудовища с нижних палуб.