– Спасибо, все нормально.
– Как по мне, ничего нормального, – упрямо заявляет он и, приблизившись ко мне, скрещивает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз.
Отвечая на его взгляд, я ощущаю себя блохой, которую вот-вот прихлопнут.
– Правда, не стоит.
– Не стоит что?
Цокнув языком, дергаю плечом и максимально спокойно произношу:
– Не стоит меня подвозить.
– Тебя никто не спрашивал.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи, Майкл.
Мне хочется как можно мягче произнести эту фразу, но на последнем слоге мой голос неожиданно дрожит. Меня чертовски привлекает его предложение, но, с другой стороны, я совершенно не желаю его принимать.
– Это не просьба. Полезай в машину и поехали, – с раздражением велит он.
– Не полезу.
– Не вынуждай меня.
– Не вынуж… – повторяю за ним, однако Майкл прерывает меня на полуслове:
– Полезай в чертову машину и поехали! Еще не хватало, чтобы ты свалилась с температурой и застопорила работу над моей книгой! – чуть ли не рычит он.
Его тон пугает меня. Свет уличных фонарей падает ему на лицо, освещая лишь правую сторону, но мне отчетливо видно, что мужчина взбешен. Его темные глаза пылают холодным и вместе с тем обжигающим огнем, отчего мне становится не по себе. Капли дождя стекают с его промокших волос, медленно спускаются по лицу, оставляя влажные дорожки. На долю секунды мне кажется, что весь мир замирает. Наклонив голову набок, я пытаюсь понять, почему он вернулся за мной, да еще и в таком настроении.
– Не нужно повышать на меня голос, – наконец говорю ему и фыркаю, шагая в дождь.
Мгновение – и я уже вся мокрая. Ветер пронзает мою кожу, кусает каждую клеточку тела.
– Оливия, черт тебя побери! – кричит Майкл мне в спину, размашистым шагом догоняя и хватая меня за запястье.
Не ожидав подобного, я сопротивляюсь изо всех сил. «Да как он смеет так нахально себя вести?!» – мысленно возмущаюсь я, пытаясь вырваться.
– Отпустите! – требую я, повышаю голос и выкрикиваю: – Майкл!
Впрочем, этот нахал не реагирует. Моей силы едва хватает на пару ударов по его руке, на которые он не обращает внимания. Открыв переднюю дверь автомобиля, он притягивает меня к своей груди и требует командирским тоном:
– Полезай в машину! Немедленно!
Меня охватывает страх. Страх оттого, что я не могу понять его намерений. Мое запястье, которое сжимает сильная рука Майкла, начинает неметь, из-за чего кончики пальцев неприятно пульсируют.
– Не полезу! – вырывается у меня, пока надвигающаяся паника охватывает все мое существо.
Продолжая стоять с ним под дождем, я отчетливо понимаю, что мы оба легко можем заболеть, но над каждым из нас властвует гордость, которую никто не в силах перебороть. Я чувствую это нутром и знаю, что один должен уступить другому, однако остаюсь на месте.
– Убавь свое упрямство, детка, иначе оно убьет тебя! – цедит он сквозь зубы, и от его тона внутри меня все сжимается.
Чувствуя озноб от ливня, под которым мы оба промокаем насквозь, я ощущаю, как учащается мое сердцебиение. Сзади по ногам меня бьет теплый воздух, исходящий из салона автомобиля, а Майкл стоит как статуя, не двигаясь с места и по-прежнему вцепившись в мое запястье. «Что делать?» – задаю я себе вопрос, ведь гордость не позволяет мне послушаться, а здравомыслие подталкивает к иному решению. Смотря на нависшего надо мной мужчину, я не понимаю, как мне поступить. «Какому соблазну поддаться в этот раз?» – спрашиваю себя, а Майкл недобро щурится и сильнее сжимает мое запястье.
– Так и будешь молчать, как рыба?
– Ай, Майкл! – вскрикиваю я. Терпя изо всех сил, стараюсь сохранить благоразумие. – Отпустите! Мне больно!
– Отпущу, когда сядешь в машину.
«Принять решение оказалось бы сложнее, если бы на улице стояла другая погода. Я и правда не хочу заболеть именно сейчас, когда от меня требуется выполнение огромного объема работы», – приходит ко мне осознание, и я, смирившись с тем, что он победил, поддаюсь. Отпустив меня, Майкл помогает мне забраться в машину и захлопывает за мной дверь. В машине тепло, а кожаный салон приятно пахнет чем-то цитрусовым.
Заняв место водителя, Майкл приглаживает мокрые волосы и смотрит на меня. Светодиодная подсветка придает его профилю некую загадочность. На его лице еще видны мокрые дорожки от капель, а рубашка насквозь промокла, но мне до этого нет дела. Повернувшись к нему, я улавливаю в его взгляде еле заметный отблеск злости, который не воодушевляет меня.