– Ой, да все уже в курсе, что ты будешь работать бок о бок с Майклом Кимом.
Произнося его имя, она добавляет голосу нотку восхищения. «Будто Майкл – икона и эталон художественной литературы. Будто никого больше в мире писателей не существует, кроме него. И как же ему удалось создать такую толпу почитателей?» – мысленно удивляюсь я, но отмахиваюсь от девушки и поясняю:
– Это работа, Роуз. Не более того.
Зарывшись в лежащие на столе бумаги, я всеми силами стараюсь прекратить наш разговор. Но при этом мне не хочется обидеть подругу. «Просто она должна понять, что это не тема для сплетен», – думаю я, рассеянно скользя глазами по какому-то документу, вытянутому из общей стопки.
– Работа работой, а с таким партнером по ней тебе точно все обзавидуются!
Я демонстративно закатываю глаза. «Она непробивная, как танк». Это понимание меня совершенно не утешает. Мы дружим не очень давно, но за короткое время Роуз стала для меня родной. Мое сердце практически разрывается от предстоящего выбора, ведь выйти из разговора сухой или замять его мне вряд ли удастся. Но в конечном итоге мне ничего не остается, кроме как попробовать хотя бы один из вариантов.
– Еще скажи, что между вами ничего не было!
Выпятив накачанные губы вперед, Роуз включает режим «Капризулька». Наверное, только у меня получается угадать, в какой момент она пойдет по головам, лишь бы добиться того, чего хочет. Я понимаю, что мне никто не поверит, ведь она авторитет для многих коллег. Она дочь высокопоставленной шишки, которая дружит с Барри Уокером, поэтому все, что срывается из ее уст, сразу же приобретает высокую популярность. «Будет просто еще одна новость. И если сейчас не доказать Роуз, что она не права, она подтвердится быстрее, чем я хлопну ресницами. Впрочем, в ее теории существует доля правды. Почему Майкл подвез меня? Что его побудило совершить такой поступок? И она правильно подметила, хотя и не в таком ключе, как ей самой кажется, – я действительно вчера размышляла на эту тему. Да, черт побери!» – размышляю я, но качаю головой и сухо произношу:
– Не было и быть не могло.
– Обещаю, что никому не расскажу! – заверяет Роуз и складывает руки вместе, изображая мольбу.
– У нас правда ничего не было.
Посмотрев ей в глаза, я пытаюсь найти там хоть капельку надежды на то, что она понимает меня.
– Ну и ладненько, – отзывается она. И, спрыгнув со стола и поправив платье, которое задралось выше колен, смотрит на меня холодным взглядом и добавляет: – Раз ты не хочешь рассказывать, я сама все узнаю!
Закончив разговор на такой торжественной ноте, девушка разворачивается и шагает прочь. «Только не это! Черт! Черт!! Черт!!!» – мелькает у меня в голове, и я окликаю ее:
– Роуз, постой!
Подруга скрывается за поворотом, и мне уже нет смысла ее догонять.
– Твою мать! – срывается с моих губ.
«И с чего я решила, что она поверит мне? Ее пылкий нрав вряд ли может соревноваться с моим здравомыслием. Эта новость уже все равно облетела половину офиса, и я ума теперь не приложу, как выкарабкиваться из этой дерьмовой истории». Схватившись за голову и массируя виски, я думаю о произошедшем: «Мало мне свалившегося на голову Майкла с ебучей совместной работой, так еще и эта скотина Роуз подливает масла в огонь! Да чтоб тебя, блядь!» – чертыхаюсь про себя и падаю в кресло, желая сдохнуть. Прямо посреди офиса, просто исчезнуть с лица земли. «События вчерашнего дня плавно перетекли в сегодняшний, таща за собой кучу дерьма, которую предстоит теперь разбирать голыми руками. Я ненавижу их. Ненавижу Майкла. Ненавижу Фредди. Ненавижу Роуз и ее ужасный характер. Ненавижу вчерашний день. Ненавижу книги Майкла. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!» – ожесточенно думаю я, гадая, как долго смогу продержаться в окружившем меня со всех сторон кошмаре.
Все утро на меня глазеют офисные зеваки. Кто-то перешептывается, когда я прохожу мимо, кто-то бессовестно рассматривает меня. Беспокойные мысли не дают мне сосредоточиться на работе, несмотря на то, что через полчаса состоится совещание моего отдела, я к этому не готова. Не готова слушать очередные наставления и подписывать документы о переводе на новую должность. Не готова передавать своих авторов коллегам и браться за произведения, от которых меня тошнит. Прикрывая глаза, чувствую усталость во всем теле и отвращение к окружающим. Спешно доделав последний отчет и распечатав его на принтере, все же мысленно собираюсь и выдвигаюсь к конференц-залу.
Пока иду по коридору, мне кажется, что я нахожусь на ковровой дорожке, потому что все взгляды прикованы к моей персоне. Становится не по себе, я чувствую всеобщее молчаливое осуждение, которое словно забирается куда-то мне под кожу. «А впрочем, кто сказал, что я сделала что-то плохое?» – успокаиваю я сама себя, стараясь не реагировать.