Юдит невольно вспоминалось как однажды, когда они вдвоем с Ицгаром прочищали канавки для полива виноградника, она излишне резко приказала ему что и как делать, и тут же испугалась. А вдруг он уйдет? Хотела попросить прощения, но еще и сейчас в её ушах звучит его спокойный голос:
– Совсем не важно как человек себя ведет, его лицо иногда говорит намного больше, чем его голос. Сквозь лицо, – говорил Ицгар, пряча свое, – как через окошко видна душа человека, даже если человек пытается это скрыть.
"Он рассуждает как взрослый мужчина! – думала о нем Юдит. – Он похож на своего отца Бен-Цура – молчит, но если заговорит, навсегда оставляет глубокий след в душе".
– Где он сейчас, её Ицгар, и её ли, тосковала она. Прошло более трёх рождений луны с тех пор, как он и Нимрод, и с ними еще 12 односельчан, отправились в далекую Вавилонию.
Бен-Цур говорит, что этот город находится где-то на Великом Шелковом пути.
Юдит, тайно от всех, с жадностью собирает каждую крупицу вестей. Если они хоть в какой-то мере касаются Ицгара…Она ни на минуту не забывает их последний разговор, когда он, со свойственной ему медлительностью, сказал, что среди всех творений Адоная встречаются родственные души .
– Смотришь на человека, и тебе кажется, что ты давно его знаешь….
– И много ли ты встречал таких душ во время своих бесконечных поездок с Нимродом? – резко прервала его Юдит.
Ицгар покраснел, смутился, склонил голову, начал ворошить курчавую гриву.
– Нет, – тихо ответил он, – всего один раз…
Она и сейчас с замиранием сердца вспоминает его слова. Она знает – он говорил о ней, но… может быть, и нет? Может быть, она слишком высокого мнения о себе? Теряется в догадках…
Почему бы ему не сказать прямо – кто эта родственная душа , которую он встретил всего один раз?
…Как быстро пролетели минуты их общения! И вообще, когда не нужно, с огорчением думает Юдит, время летит очень быстро! Несётся как ласточка в небе, или как весенний ветер…Неожиданно Юдит отстраняет руку Шифры, держащую медное зеркало, и с восторгом шепчет:
– Смотри, тетя Шифра! – и сама замирает.
На песчаной лужайке, оставшейся после высохшей лужицы, разместилась стайка воробьев. Они совсем как люди возлежали на боку либо распластались на животиках. Юдит даже испугалась – не погибли ли они?
– Да нет же! – успокоила её Шифра. – Они греются на песке и в песке же купаются.
Затем с теплотой в голосе добавила:
– Отдыхают после холодной зимы.
И, действительно, присмотревшись, Юдит увидела, как многие из лежебок, растопырив крылышки, кувыркались в песке, погружаясь и стряхивая искрящиеся песчинки.
"Вот и познай этих пичужек, – огорчается Юдит, – а что уж говорить о человеке…"Время несется особенно быстро весной. В Модиине семнадцатый день месяца адар – разгар весны. Густая зелень поднявшегося ячменя покрывает поля плотным душистым ковром. Серебрятся первые колоски высокой тонкой ржи, а лечебные стебли овса играют паутинными нитями при легчайшем дуновении ветра.
До встречи с Шифрой Юдит начала свой день с осмотра зазеленевшей смоковницы. Могучее дерево просыпалось после зимнего сна. На его ветвях вспыхнули нежно-зеленые листья.
Подобно человеку, дерево собирало силы, чтобы исполнить предначертанное ему Всевышним – одарить людей крупными сладкими плодами.
Юдит осторожно, как бы боясь вспугнуть, прикоснулась к зеленым, еще липким листочкам. Почувствовала их упругость и затаённую внутреннюю силу пробуждающейся жизни.
Природа и человек были едины. И это ощущение могучего единства всегда вызывало в душе Юдит волнующую радость, которую она испытывала с приходом весны.Окружающие холмы украсились желтыми цветами горчичных кустов. По мере приближения к ним Юдит, услышала незатихающий пчелиный гул. Эти труженики неутомимо облетали каждый цветок, погружали в него хоботок и тут же спешили к следующему. Затем, отяжелев от обильной взятки, улетали к своему гнезду. Вместо них появлялись новые пчелы, и этому движению не было конца.
"Так и люди, – думала Юдит, – например Ицгар, он, как пчела, всё время в полёте. Вот и сейчас: где он? В каких далях расправил свои крылья?…"
"Конечно же, с ним рядом, – не без зависти думает она, – находится купец Нимрод."
И неожиданно она ощущает, как в её душе поднимается волна злости против старого купца. Это острое чувство растет, превращается в плохо управляемое негодование.
– Пусть этот вредный старикашка умрет! – шепчет Юдит. Он слишком надолго забирает у неё Ицгара.
О, если бы Ицгар был чуточку догадливее! Тогда бы и старый Нимрод мог бы долго-долго жить…