Юдит очень гордилась этим календарем, хотя никогда им не пользовалась.
Второй участок, непригодный для пахоты, требовал особого внимания. Необходимо было приспособить множество каменистых выступов к посадке деревьев. Вновь отстроить разрушившиеся террасы. Дополнить их землей.
Когда работа приближалась к завершению, Юдит, при поддержке Шифры, решила посадить виноградные лозы вместо фруктовых деревьев. Это решение оказалось судьбоносным.
Шмуэль сомневался. Ему все же казалось, что вместо виноградника, лучше посадить рожковые деревья, миндаль и, конечно же, плодоносящие смоковницы. И тогда, его дочь, подобно Шифре, сможет обеспечивать семью сушеными фруктами и миндалем, а часть пойдет на продажу. Римские власти с охотой покупали зрелые рожки и вяленые плоды инжира.
Однако Шмуэль ни на чем не настаивал. Лишь бы хорошо было дочери. За восемнадцать лет, истекших с того дня, когда Эста возвратила Всевышнему свою исстрадавшуюся душу, Шмуэль так и не пришел в себя. Был замкнут. Все время проводил в кузне или в мастерских своих учеников.
Он был убежден, что сельское хозяйство – удел женщин. Бесспорным доказательством служила для него Шифра. Как и многие годы тому назад, он видел в ней хозяйку земли, на которой все они жили.
Адонай наделил Шифру тонким чувством, улавливающим дыхание земли, она знала точное время, когда земля готова принять в себя зерна, чтобы одарить землепашца обильным урожаем, как знала и то, где найти нужную траву, чтобы помочь больному человеку. Она врачевала раны у людей, оживляла обожженные деревья.
Шмуэль видел собственными глазами, как в тех местах, куда прикасались руки Шифры, вскоре появлялись зеленые ростки. Он знал и то, что самые лучшие всходы пшеницы были там, где она предавала земле пшеничные зерна.
Таково призвание женщины.
Дело же мужчины, был уверен Шмуэль, всячески облегчать тяжелый труд женщины. Запрягаться в соху, пахать, приносить из русел речушек плодородную землю, обогащать ею поля.
Он верил, что женщинам всегда виднее где, когда и что надо сажать, или сеять.После первых осенних дождей все, кто были дома, принялись за очистку террас. Удаляли разросшуюся траву, вырубали кустарник, собирали крупные камни, рыхлили спрессовавшуюся землю.
В такое время к Шифре возвращалась молодость. Она была подвижна, энергична, указывала, где и на какую глубину копать ямки для посадки виноградной лозы, как лучше закреплять черенки.
Рядом с ней всегда была Юдит. Как и на Шифре, на Юдит была просторная рабочая хламида. Но, в отличие от Шифры, тонкая и гибкая талия Юдит была перехвачена узким коричневым пояском.
Юдит собирала камни рассыпавшейся ограды и старательно укладывала их на прежние места. Одновременно она успевала принести прохладную воду из ручья, угостить работавших пригоршней сладких рожков.
Её голос, улыбка, её искренняя забота вызывали теплые ответные чувства. Её любили. Она была необыкновенно хороша.
Юдит внимательно прислушивалась к разговору между Шифрой и Шмуэлем. Та объясняла кузнецу, равнявшему тяжелой волокушей узкую полоску террасной земли:
– Для хороших урожаев винограда, – неторопливо говорила Шифра, – важно вовремя разрыхлить землю, напоить водой корни кустов.
Юдит видела, как отец, старательно дробил кузнечным молотом камни. Время от времени он прерывал работу и внимательно прислушивался к негромкому голосу Шифры.
– … И тогда ягоды будут крупными, – объясняла она, а гроздья, будут большими, как у разведчиков, посланных Моше-рабейну на Землю обетованную. Для этого, – говорила Шифра, – нужно проделать ровики к корешкам саженцев, чтобы к каждому подвести ручеёк воды.
– Тетя Шифра! – прерывает её Юдит, до этого слушавшая молча. – Я знаю, как сделать ровики не из камней!
Но вместо ответа Шифры, она услышала недовольный голос отца,
– Если знаешь, то попытайся не класть камни обратно в ограду террас, но составлять из них ровики, о которых говорит Шифра.
– А вот и нет! – озорно возразила девушка. – Из таких ровиков большая часть воды все равно утечет в землю! Она не дойдет до дальних кустов!
– В этом ты права, – примирительно сказала Шифра, – что же делать?
– Тетя Шифра, – тут же отозвалась Юдит, – ты сама мне рассказывала, как отец твоей подруги из Битулии делал такие ровики не из камней, а из разрезанных вдоль глиняных трубок! Помнишь?
– Помню…-
Но Юдит, не ожидая, когда Шифра скажет, что именно она помнит, продолжала:
– Я уже говорила с Элькой.
Она оглянулась, в поисках Эльки, но не нашла его, и во всю мощь молодых легких позвала: "Элька-а-а!"