Куйбышев сел, задумался:
— Да. Начнем с того, что приказ о вашем назначении был подписан еще двадцать шестого декабря, но аппарат Главкома с необъяснимой медлительностью подбирал вам заместителя на вашем прежнем посту ярославского военного комиссара. Я дважды запрашивал Ленина, и, видимо, только его вмешательство ускорило ваш приезд в армию — с задержкой более чем на месяц.
Не могу не сопоставить с этим фактом ряд других: в штабе и в армейском аппарате очень много недостаточно проверенных военных специалистов из бывших царских офицеров. Штаб же фронта и более высокие инстанции всё шлют и шлют нам новых специалистов, и по-прежнему в большинстве своем из бывших.
— Что ж, я знаю многих из старых офицеров и генералов как людей абсолютно честных и порядочных, — задумчиво возразил Фрунзе. — Взять хотя бы моего помощника Федора Федоровича Новицкого — этому бывшему генералу я доверяю полностью.
— Не спорю, — живо ответил Куйбышев, — но вы говорите о тех, кого уже проверили, а сейчас на этот очень сложный участок без оглядки шлют военспецов неясных политических взглядов. А вас — недвусмысленно задерживают в тылу. Не знаю, кто конкретно тут замешан, но его тенденция мне совершенно ясна.
Да, — коротко ответил Фрунзе. — Тенденция не из лучших.
— Вражеская агентура действует здесь весьма активно. Есть случаи прямого разложения. В Куриловский полк, дислоцированный в районе Уральска, было влито много кулаков. Среди комсостава оказались эсеры, развернувшие активную пропаганду.
— Всё те же наши «друзья» эсеры…
— Две недели назад в полку началось восстание. Полк не выполнил приказа штаба армии о переходе в наступление. Командир и комиссар полка были убиты. К восставшим присоединился Туркестанский полк. На место происшествия выехал член Реввоенсовета армии Линдов с группой политработников. Он выслал в мятежный полк отважного петроградского коммуниста Чистякова. Чистяков был зверски убит. К мятежникам присоединился бронепоезд. Команда бронепоезда захватила вагон товарища Линдова. Линдов и почти вся его группа были расстреляны. Мы помогли командованию армии подавить этот мятеж, но главные организаторы скрылись и, безусловно, возобновят свою деятельность при первом же удобном случае.
— А меня — командующего — держали в тылу! Черт знает что! — Фрунзе заходил по кабинету. — Вы знаете, Валерьян Владимирович, наш предреввоенсовета, конечно, крупная голова, знаменитый деятель, но многие его поступки «гениальны» в такой степени, что находятся за гранью целесообразности. Иногда начинаешь думать, что его логика идет странными путями.
— Не будем сейчас о Троцком, — нахмурился Куйбышев. — Подчас более чем странные пути его логики я наблюдаю уже полтора десятилетия… Разумеется, в армии немало боеспособных частей, например Александрово-Гайская бригада, некоторые полки 25-й дивизии, которой командовал Чапаев. Есть и другие боевые части. Но дисциплина в них слабая, много партизанских замашек. Далее: сколько я могу наблюдать, армия снабжается плохо, не хватает самого необходимого.
— Тревога, тревога и тревога?
— Да. Самоуспокоенность была бы преступна.
— Я рад, что мои взгляды совпадают с вашими. Фрунзе прямо посмотрел в глаза Куйбышеву. — Абсолютно совпадают. В ближайшее время я поеду в части. Когда полностью ознакомлюсь с положением в армии, напишу доклад Владимиру Ильичу, согласовав его с вами. Но пока у меня есть предварительные предложения: надо направить сейчас побольше коммунистов в аппарат армии и непосредственно в части. В первую очередь следует укрепить политотделы, развернуть широкую политическую работу среди бойцов. Мне кажется, что необходимо будет провести партийную и профсоюзную мобилизацию. Продумайте это.
— Если можно, держите в поездке со мною связь. Берегите себя, помните о Линдове! — попросил Куйбышев.
Они встали.
— Что ж, история с Линдовым глубоко поучительна, конечно. Но мне она кажется более сложной, чем это представляется с первого взгляда. Видимо, Линдов не сумел найти должного контакта с рядовыми и командирами. Врагов всех оттенков у нас хватает, но в целом армия всегда поддерживала политику партии. Ведь эта политика исходит как раз из интересов масс.
— Желаю удачи, Михаил Васильевич!..
Ровно в тринадцать ноль-ноль адъютант Сиротинский доложил Фрунзе, что весь командный и политический состав штаба, всех управлений и отделов армии собран в зале заседаний.