— Стало быть, Василь Иванович купца-то и прикончил? — раз-другой моргнув, догадался тот.
Грохнул хохот.
— Ну, кто скажет? — смеясь, повторил вопрос Фурманов.
— Купец его выгнал! Да еще, небось, с треском! — вскочил Володька.
— Ну, правильно. А вы, товарищ, думаете, — спросил он Федора Тихона, — что будущий революционер должен начинать с разбоя?
— Никак нет, товарищ комиссар. Нам товарищ Еремеич уже разъяснял, что революционер — в нем главное сознательность должна присутствовать. И даже предупреждал, что особо сознательных будут записывать, значит, в партейных.
— Предупреждал уже, значит? — улыбаясь глазами, сочувственно переспросил Фурманов. — Хорошо. А какими еще качествами должен обладать боец партии? Кто знает?
— Смелостью!.. Умом!.. Военной ухваткой!.. Стрелять должен хорошо!.. — послышались предположения со всех сторон.
— Все правильно! — поднял руку Фурманов. — А вот расскажу я вам один поучительный случай из боевой биографии Василия Ивановича, а вы соображайте сами, что самое главное.
…Командовал тогда Чапаев первой бригадой Самарской дивизии и прикрывал город Николаевск с северо-востока. И вот получает он приказ от начальника дивизии, который, надо сказать, несколько растерялся и приказал отойти дивизии к югу. Николаевск был сдай без боя.
Чапаев расценил этот приказ как неправильный, и, несмотря на то, что Николаевск, находившийся в тылу его бригады, был уже занят противником, Чапаев решил разбить прежде всего трехтысячный отряд Чечика, что был перед его бригадой, а потом внезапным ударом двух полков освободить от противника Николаевск.
Чапаев приказал полку имени Степана Разина, которым командовал Иван Кутяков, выдвинуться за ночь на северо-запад, чтобы с рассветом выйти в тыл неприятеля севернее Таволжанки. Полку имени Емельяна Пугачева под командованием Плясункова предстояло провести под утро демонстрацию атак и сковывать силы врага до тех пор, пока не будет получен сигнал о начале внезапного удара кутяковского полка. Опасаясь горячности Плясункова, Василий Иванович остался с ним.
Ну, теперь и решите задачу: какие качества проявил Чапаев в очень сложной обстановке?
— Настойчивость!.. Упрямство!.. Разум!..
— Правильно: он проявил инициативу, то есть увидал такое решение, которого другие не видели, и стал действовать.
И вот в предрассветных сумерках полк Плясункова начал демонстрацию атаки Таволжанки с юга. И расчет Чапаева оказался правильным. Командование отряда Чечика не ожидало атаки красных и не знало, что наш полк уже находится у самого села. Противник открыл беспорядочный огонь из шестидюймовых орудий и начал стягивать к южной околице села свои пулеметы и все силы пехоты.
В это время полк Кутякова обошел Таволжанку с севера и не обнаружил там ни дозоров, ни каких-либо других сил противника. Кутяков, не медля ни минуты, бросил в атаку свой кавэскадрон и три батальона. С громовым «ура» разинцы бросились на врага с тыла. Батарея, захваченная разинцами, умолкла. Неприятель, решив, видимо, что главные силы красных оказались в его тылу, начал снимать с фронта большую часть пулеметов. Этот переломный момент быстро уловил Чапаев. Тогда он сам поднял в атаку Пугачевский полк. Короткий бросок — и закипел рукопашный бой. Он длился не больше часа. Ни один человек из трехтысячного отряда не спасся. Чапаев же потерял восемьдесят человек убитыми и ранеными. Он захватил богатые трофеи: четыре шестидюймовых орудия, шестьдесят пулеметов, две с половиной тысячи винтовок и большой обоз с боеприпасами.
— Ух, ты!.. Шестьдесят пулеметов!.. Три тысячи положил!.. Вот это да!..
— Ну, как вы полагаете, мог быть довольным Чапаев итогами этого боя?
— Еще бы нет!.. Не каждому это удается!..
— Наверно, усы знатно покручивал, — выскочил Фролов.
— Я скажу, — встал Тихов. — Василь Иванович еще доволен не был, потому что оконечного результата не достиг.
— Правильно, что усы Василий Иванович подкрутил, — ответил Фурманов, — но главное — это надо было идти дальше, забирать Николаевск.
Тихов сел и с усмешкой расправил несуществующие усы, поглядев на Фролова. Тот в ответ постучал пальцем по голове и показал на Федора.
— Ночью полки втянулись в большое село Пузаниха. До Николаевска оставалось не больше пятнадцати верст, но бойцы буквально падали от усталости, засыпали на ходу. Видя это, Чапаев отдал приказ остановиться, чтобы дать возможность людям поспать два-три часа. Командир полка Кутяков получил распоряжение выставить круговое охранение с усиленными секретами. Он выделил второй батальон, которым командовал товарищ Бубенец.