Пролог
Лето в Ауревале подходило к своему логическому завершению, и конец его вскоре должен был ознаменоваться страшными бедами не только для жителей долины, но и для всего мира. Здесь, в самой дальней провинции Империи, отрезанной от остального мира бурными водами Полыни и Мраморного моря, жизнь протекала совсем иначе. Жажда наживы вот уже на протяжении двух столетий собирала в этих краях людей со всех уголков мира. В темных омутах, лесных чащобах и глубоких пещерах этой земли лежало немало костей тех, кто оступился на скользком пути к богатству и преходящей славе золотоискателя, однако это нисколько не уменьшало приток все новых искателей приключений, слетающихся в эти места подобно мотылькам к свету. Эта земля перемалывала в труху своими каменными зубами всех, кто оказался недостаточно силён или удачлив для того, чтобы бросить ей вызов и выйти победителем из схватки с дикой и необузданной природой. И так уж получилось, что именно здесь, на самом краю мира стали происходить события, так или иначе затронувшие жизни обитателей всех остальных изведанных и неизведанных земель.
В десятый день Месяца Жатвы к морскому порту Клемноса подошел очень странный по местным меркам отряд. В его рядах виднелись гербы неких рыцарских родов, известных только далеко за пределами Империи, штандарты Ордена служителей Антартеса, слишком хорошо известного и за пределами обжитых людьми земель, а также шевроны наёмной гвардии, что в конец сбивало с толку стороннего наблюдателя, поскольку такого зрелища здесь не видели, пожалуй, со дня сотворения мира. Позади сотни разношерстных вояк тянулся длинный обоз, положенный любому войску, в котором, однако, тоже можно было насчитать немало странных личностей. Формальным лидером этого сводного отряда выступал Преподобный Августин Цикута, инквизитор второго ранга и ярый служитель своего бога. Однако на тот момент никто не знал ни звания этого добрейшего с виду старика, вполне заслуженно получившего своё прозвище, ни его соратников, ни целей, преследуемых ими. Не смотря на предупреждения бывалых мореплавателей, предрекавших скорую и неминуемую бурю, было решено погрузиться на корабли и как можно скорее пересечь обыкновенно спокойные воды моря, именно от этого и прозванного Мраморным. Времени почти не оставалось, и потому, невзирая на опасность, кнорры приняли на свои пузатые борта почти сотню человек, с опаской вглядывающихся в темные небеса.
В трех днях пути на север, за казавшимся бесконечным горизонтом их ждала дикая и суровая земля. Там, где бурные воды Полыни, великой реки Ауреваля впадали в Мраморное море, находилась маленькая крепость-порт, должная стать исходной точкой путешествия по этим недружелюбным для человека землям. Но именно Клемнос оказался тем самым первым звеном в цепи несчастий, постигнувших специальный отряд. Именно здесь в душе Августина Цикуты, получившего послание от своего брата, проросло зерно сомнений, давшее затем чудовищный урожай.
Однако в этот день удача была не на стороне младших братьев морских драконов, и как только отряд погрузился на суда и отплыл на расстояние едва ли составляющее пятую часть пути, подул резкий пронзительный ветер, и разразилась буря, затмившая на много дней небеса.
Глава 1
Шквалистый ветер сбивал с ног и рвал остатки парусов кнорра, заставляя корабль опасно раскачиваться. Я едва успевал вычерпывать всё прибывающую воду, с надеждой поглядывая в чернеющие небеса, отвечающие мне лишь полным безразличием. Никогда прежде мне не доводилось видеть подобной бури, да еще и на спокойных просторах Мраморного моря. Дождь хлестал измотанную команду подобно кнуту, опускающемуся на спины галерных рабов, непрестанно заливая палубу. Полторы дюжины человек, оказавшихся вместе со мной на этой посудине, всю ночь боролись со стихией, разразившейся, едва лишь мы вышли от просторных причалов великолепного Клемноса, бывшей столицы Империи.
Члены экипажа, прибывшие сюда откуда-то с запада, привыкшие к подобным выходкам вздорного климата Темных островов, казалось, тоже абсолютно не ожидали буйства стихии, поскольку налетевший шквал в мгновения ока разорвал все паруса и разметав нашу маленькую эскадру, как ребенок игрушечные кораблики. Матросы пытались идти на вёслах, но спустя столько времени, берег, казалось, нисколько не приблизился, хотя заметить его в такой пелене дождя было бы все равно практически невозможно. Один из матросов время от времени мерял глубину, но каждый раз груз останавливался на отметке в тридцать футов, что могло означать лишь одно: буря кружит нас где-то неподалёку от береговой линии, отчего-то не давая подойти к спасительной пристани. Пошел уже пятый день нашего несчастного путешествия. У нас почти закончилась еда и свежая вода, почти закончилась и вера в спасение. Не знаю, когда мне довелось нормально поспать в последний раз, но разум мой постепенно стал отказывать мне в простом удовольствии видеть мир таким, какой он есть на самом деле.