Я протянул руку и дотронулся до её плеча. Плеча моей Аврелии. Кожа под моими пальцами стремительно почернела и стала осыпаться, и изнутри ее вырвался язык пламени, обжегший мою руку. Я вскрикнул и одернулся, но через секунду уже застыл на месте, не в силах вымолвить ни слова, потому как на месте Аврелии теперь осталась только зола, уносимая ставшим вдруг холодным и колючим утренним ветром. Темнота, родившаяся в дальнем углу комнаты начала разрастаться подобно плесени, расползаясь во все стороны. И из самого сердца ее появились до боли знакомые мне очертания. Лицо Пугала, сотканное из мириадов тонких паутинок темноты, серые глаза его горят жутким светом, и широкий как у лягушки рот разевается в жуткой улыбке.
- Убирайся прочь, проклятая тварь! - закричал я, вскакивая с кровати, движимый лишь безграничной злобой и желанием убить ненавистного демона.
- Скоро уйду, не беспокойся, - спокойно отозвался Пугало, окончательно воплощаясь в своё привычный облик и вытягиваясь в полный рост, - ты почти достиг цели, мой герой. И награда будет велика.
- Я знаю, где ты скрываешься, и скоро приду по твою душу. Это ведь ты, тот, кого называют Килмаром? Зачем всё это, для чего?
- Ты будешь очень удивлен, если я расскажу тебе правду. Иногда правда эта становится чрезвычайно вредна для человеческого разума и потому лучше довольствоваться сладостной иллюзией. Знаешь, какая моя любимая? Иллюзия выбора - вот самая ужасающая из них, и оттого самая прекрасная. Все вокруг уверены, будто могут повлиять на течение неумолимой реки жизни, могут что-то изменить. Ты покинул Текрон, предпочтя заигрывания со смазливой патрицианкой службе в Первом легионе, забрав с собой того дозорного, который ночью должен был поднять тревогу, увидев армию ахвиллейцев. Ты верил, будто сможешь спасти свою семью, отказавшись от того, чтобы повести в бой когорту вигилов, и в итоге оборона в этом месте треснула и, в конечном счете, рухнула, позволив ахвиллейцам захватить город. Ты верил, будто Багряное Пламя спасёт тебя. Ты верил, будто, полюбив Аврелию, сможешь ее спасти, но, в конечном счете, она оказалась на костре, как и все прочие, и заслугу эту, вот ведь шутка, приписывают именно тебе. Но твой «выбор» привел тебя именно сюда. Череда случайных казалось бы решений погубила весь твой мир и скоро у тебя не останется никого. Кроме меня...
- Ошибаешься.
- Я никогда не ошибаюсь.
- Выбор есть всегда. Просто один из вариантов предпочтительнее другого. Я потерял всё, и снова обрёл. Во всем этом нет твоей вины, только мой собственный выбор и его последствия. Когда всё закончится, жизнь снова вернется на круги своя, я даже смогу простить тебе все эти ночные кошмары и то наше столкновение в Стаферосе, едва не закончившееся для меня гибелью.
- Скоро ты поймешь. Поймешь и, может быть, действительно простишь. Однако когда ты встанешь перед выбором, всё уже будет предрешено, и свершится так, как было задумано.
Тьма, из которой появился Пугало, стала разрастаться, закрывая собой горизонт. Исчезла и комната и дом, и весь город. Я остался один в этой темноте, поглотившей весь мир. И только серые, горящие мертвенным светом глаза взирали на меня безмолвно с небес, будто заменяя собой Близнецов. Моргнув, погасли и они.
***
Я очнулся от тяжелого сна и рывком встал, сбросив одеяло на пол. Холодный пот пропитал всю постель и крупными каплями застыл на лице, неприятно холодя кожу. Меня всё еще бил озноб от столкновения с ожившей тьмой, из которой явился Пугало. Прикосновение ее казалось обжигающим, и я невольно провел рукой по груди в том месте, где ее щупальца меня затронули, но ничего необычного не обнаружил.
Бледный рассвет пытался прорваться через закрытые ставнями окна, и вырисовывал на полу причудливые узоры, то исчезающие, то снова наливающиеся цветом. Камин давно погас, и в комнате стало сыро и прохладно, однако я не спешил одеваться, вместо этого подойдя к окну и, растворив ставни, впуская осеннее утро в свою обитель. Дождь закончился, и по светлому небу неслись легкие прозрачные облака. Ветер бешено раскачивал ветви маленького клена под окном и завывал в дымоходе, однако я с радостью окунулся в его нескончаемый поток, несущий с собой свежесть и бодрость. Семь дней прошло с Ночи Очищения, как я ее обозвал по старой памяти. И теперь, наконец, можно двигаться дальше.