- Так или иначе, все оказались втянуты в это дело. Что если мы и в самом деле преследуем фантом, обитающий у тебя в голове?
- Но тогда этот фантом насылает кошмары и на тебя.
- Это могут быть обострившиеся вследствие чрезмерного употребления вина муки совести, пусть немного более реальные и пугающие, чем прежде, но всё-таки...
- А как же всё происходящее здесь, в Ауревале? Неужели ты думаешь, будто Августин вдруг ни с того ни с сего решил впасть в ересь после стольких лет службы Ордену? Да и те одержимые, которых я вначале встретил в прибежище черных золотоискателей, а потом и в Гелеме - самое яркое подтверждение существования некой сущности.
- Но почему ты думаешь, будто эта сущность и есть Пугало? У тебя есть какие-то доказательства? В конце концов, я даже не видел этих одержимых, как не видел и никаких других проявлений силы этого злого духа или кто он там.
На изможденном лице Альвина пролегла глубокая тень сомнения. Казалось, он отчаянно пытается мне поверить, но разум его раз за разом наталкивается на непреодолимую стену из фактов и собственных убеждений, не в силах ее преодолеть.
- Но отрицать тот факт, что целая фема: стратег, турмархи и все остальные офицеры, а также, по всей видимости, и местная церковь Антартеса внезапно решила основать собственную религию и выйти из состава империи, не имея для этого даже сотой части необходимых сил, ты просто не можешь. Если бы они воочию не убедились в силе своего нового покровителя, стали бы они предпринимать хоть что-нибудь? И дело здесь не в том, что Корнелий решил продаться ахвиллейцам или кому-нибудь еще: этому нет ни единого свидетельства. Но вот тому, что в сердце древнего леса живет нечто, обладающее невероятным могуществом свидетельств предостаточно. И если бы ты меньше пил, и больше занимался делом, давно бы уже это понял.
- Я и так понял это с самого начала, когда впервые пришел поделиться с тобой добытыми сведениями, - тихо вздохнул Альвин, задумчиво вороша палкой угли в костре, - но никак не мог принять тот факт, что этот бог или божество может оказаться реальностью. Не игнорируй мой вопрос: почему ты думаешь, будто Килмар и Пугало - это одно и то же лицо?
- Я только предполагаю, Альвин. Только предполагаю, больше ничего. Когда мы доберемся до нашей цели, всё встанет на свои места.
- Если доберемся. Если вообще сможем хоть что-нибудь найти в этом проклятом лесу.
Одинокая снежинка упала мне на руку, тут же растаяв. Я посмотрел на то место, где теперь образовалась маленькая капелька воды, и тут же рядом примостилась еще парочка, таких же колючих и холодных. Воздух вокруг наполнился сотнями крохотных ледяных частиц, кружившихся в тишине вечернего леса. Ветер стих, и теперь вокруг не было слышно ни единого звука, кроме поскрипывания сосен и треска пламени, пожирающего мокрые отсыревшие ветки в кострах. Я даже невольно заслушался, на мгновение выпав из разговора.
- А вот и последствия моего вмешательства, - рассеяно глядя на хоровод снежинок, Альвин тоже, казалось, проникся спокойствием и величием наступившей зимы.
- Так это маленькое чудо - твоих рук дело?
- Нам нужно убираться отсюда как можно быстрее. Кто знает, какими последствиями это может обернуться. Быть может, дело ограничится небольшим снегопадом, а может, снежным ураганом, сметающим всё на своём пути.
- Так что же ты, собственно, сделал? - не отставал я с расспросами, пытаясь хоть немного приоткрыть для себя секреты Изнанки.
- Ничего особенного. Создал колоссальную разницу давлений, в том месте, где ты мог наблюдать «глаз» бури. На самом деле, нам очень повезло не попасть под его воздействие, оказавшись на самом краю, однако последствия этого вмешательства еще могут сыграть против нас.
- Мы не можем уйти сейчас. У нас слишком много раненых, и некоторые едва могут держаться в седле. С рассветом отдадим последние почести погибшим и отправимся в путь, тогда же станет ясно, не прибавится ли у нас мертвецов.
- Тогда лучше укрепить палатки. Почему-то мне кажется, что эта незапланированная зима окажется весьма скоротечной.