В конце концов меня внесли в небольшое углубление в одной из стен, проход который по ширине и высоте не сильно превышал диаметра моего тела, что было больше похожее на заделку для очередного коридора. Влезший вслед за мной дикарь, чей рост, в отличие от моего, позволял ему преспокойно передвигаться по этим системам залов и коридоров, не пригибаясь, не стал меня развязывать, усадив на каменный уступ, и тут же выбрался обратно. Послышался скрежещущий звук, и пятно света на месте прохода закрылось. Я остался один в совершенной темноте. Опять.
***
Меня собирались преподнести Килмару как особо дорогое и вкусное блюдо - в этом у меня уже не оставалось сомнений. Поверить во всё происходящее трудно, но необходимо. Оставался открытым только один вопрос: когда всё это случится? Лесной бог, кем бы он ни был, пребывал в физическом обличье, а значит, его можно убить. Антартес упоминал что-то с этим связанное, но этот момент выглядел абсурдным, и потому я подвергал его большому сомнению. Съесть его плоть - вот что предлагал Антартес, всю без остатка. Но разве это возможно? Нужно ли есть и кости и внутренности, когти и зубы, если воплощение Килмара, как говорят легенды - огромный медведь? На это у меня уйдут недели. Быть может, в этих словах присутствует некое иносказание, и мне нужно понять его смысл, прежде чем вступать в битву. Но я даже не мог выбраться из каменного мешка, в который меня поместили эти подземные дикари, не говоря уже о сражении с Килмаром. Здесь, в этих пещерах они смогли выжить, прячась от всего мира, почти под самым носом у развитой цивилизации, которая, возможно, и стала причиной, по которой они стали жить глубоко под землей. Ах если бы я только мог освободиться и поговорить с кем-нибудь из их правителей, если бы на моей стороне был хотя бы мой отряд, оставшийся теперь где-то в лесу Килмара... Но я один, я связан и никак не могу дотянуться до Изнанки, не могу воспользоваться знанием и силой, данной мне Антартесом. Один в темноте.
В первый день зимы, настоящей зимы, а не той, вызванной вмешательством Альвина, за мной пришли. Семь человек, включая мою старую знакомую, отодвинули камень, и вытащили меня из тюрьмы, в которой я пребывал последние две недели. Я уже не осознавал происходящего, поскольку разум мой, пребывавший уже до заточения в блаженном тумане, уснул окончательно. Темнота и тишина, ни единой возможности пошевелиться. Я уже не чувствовал своего тела, не чувствовал своего разума, а боль и переживания растворились подобно сахару в парном молоке, лишив мотивов к сопротивлению. Все чувства заснули, оставив только долгожданное блаженное спокойствие, к которому я так страстно стремился все эти годы, пока Пугало пытался вернуть меня к жизни посредством боли и ненависти. Когда меня вновь пронесли через все коридоры и залы, я уже не мог отличить один от другого, и все они слились в бесконечный подземный мир, мир камня, пустоты и смерти.
- Он уже совсем близко, - наклонившись к самому моему уху, прошептала Зин, но голос ее почему-то был совсем другим. Голосом Антартеса.
На ее смуглом широком лице читалась тревога, будто появление Килмара для нее означало не меньшую опасность, чем для меня. Мои «носильщики», казалось, тоже были не в восторге от всей этой затеи, но предпочитали хранить молчание, следуя лишь указаниям Зин.
- Почему вы так ревностно оберегаете Изнанку от вторжения таких как я? Кто завещал вам хранить ее? - сам не слыша своих слов, задал я давно мучающий меня вопрос.
- А кто завещал тебе ходить прямо на двух ногах, кто завещал говорить? Люди должны видеть только то, что могут видеть их глаза, и именно поэтому Изнанка сокрыта ото всех. Эти несчастные создания - одни из первых детей Творца, и последние из тех, кто способен заглядывать на другую сторону. Твой же род... наш род был лишен этой возможности, и на то у Него были особые причины.
- Но всё же я могу видеть её, как это делает Килмар и другие, подобные ему.
- И слава Творцу, что таких чудовищ в нашем мире осталось лишь двое. А вскоре и вовсе только он один, - теперь голос уже принадлежал Зин. С кем же я всё-таки говорю? Туман, поглотивший меня, начал рассеиваться и открывать реальную картину мира.
- Это ведь как-то связано с поглощением душ? Думаешь, когда он покончит со мной и всеми остальными, он оставит Изнанку в покое? Это ведь глупо. В голове у такого древнего чудовища как Килмар может твориться все что угодно, и едва ли вы сможете предугадать его действия.