- Вы надышались демонических испарений и бредите, дети мои, - успокаивающе обратился к нам старик, - но мы поможем вам. Здесь, в нашей обители, больше нет места страданиям и горю, которое вам, несомненно, пришлось пережить. Мы поможем и вам и вашим товарищам, оставшимся наверху и умирающим от яда.
Люди, пришедшие в себя после их странной молитвы, стали постепенно окружать нас, разглядывая с неподдельным интересом, будто и в самом деле увидели призраков из иного мира. Лица многих из них, багровые и испещренные темными прожилками вздувшихся вен, смотрели страшно и безумно, будто не в полной мере осознавая происходящее. Глаза их, налитые кровью и выпученные немигающе уставились прямо на нас. Возможно, именно так со временем проявлялось отравление дымом, накрывшим Каррас, поскольку подобным образом выглядело большинство из здесь собравшихся. Пусть толпа и не проявляла прямой агрессии, мне стало очень не по себе, и рука непроизвольно стиснула рукоять меча, готовясь отразить возможное нападение.
- Отведите их в кельи, братья, и позаботьтесь о тех, кто остался наверху!
В ту же секунду десятки рук потянулись и схватили меня, но я не стал сопротивляться, зная, что со всеми мне не справиться, а убийство или ранение одного из этих фанатиков только вызовет их гнев. Но Гретт оказался не согласен с моими рассуждениями, и принялся размахивать секирой, пытаясь отогнать обступившую его толпу. Возможно, если бы не отравление, ему и удалось бы уложить нескольких противников, но в таком состоянии ему едва удавалось держать оружие в руках, и вскоре фанатики повалили егеря на землю и принялись избивать. Если бы не жесткий окрик их предводителя, толпа наверняка забила бы Гретта до смерти. От ощущения собственного бессилия руки мои задрожали в бессильной ярости. Я посмотрел на старика, который, по всей видимости, был кем-то вроде вождя этой общины конца света, и встретился с ним взглядом. В глазах его, однако же, не было ни капли того странного фанатичного безумия, плескавшегося в его подопечных. Он выглядел совершенно спокойным и сосредоточенным, чем немало изумил меня. С этим явно следовало разобраться полутуше и не рубить с плеча: наверняка у этого человека найдется что сказать насчет всего здесь происходящего.
Моя тактика сработала, и избивать меня никто не стал, уж это не могло не радовать. Теперь нужно только дождаться подходящего момента и унести отсюда ноги. По всей видимости, люди, оказавшиеся здесь, впали в отчаяние от гибели их родных и близких и всего их города, и потому принялись укрывать израненный разум в каком-то известном только им самим веровании. Не раз мне доводилось встречаться с подобными проявлениями человеческой сущности: во все времена, когда империя переживала трудные времена, улицы городов заполнялись сектантами, культистами, гуру и пророками судного дня. С тех пор как церковь Антартеса сдала свои позиции, новые секты вырастали быстрее чем грибы после дождя, и инквизиция уже не успевала вылавливать всех. Во многих рейдах на подобные убежища, где скрывались очередные Дети Последнего Заката или Внуки Первой Луны, я участвовал лично, и потому отлично знал принципиальную схему того, как всё здесь обустроено. Здраво поразмыслив, я всё-таки пришел к выводу, что убийство старика не принесет мне никакой пользы: люди эти слишком глубоко прониклись его словами и собственными страданиями, и потому его смерть лишь упрочит их заблуждения. Быть может, Альвин сможет потушить пожар бушующий в городе, и люди эти понемногу смогут вернуться к прежней жизни, но в таком случае в большей степени опасаться следовало не удушливого дыма, а инквизитора второго ранга, прозванного Цикутой. Многим из них лично придется убедиться в правдивости этого прозвища, и все они еще успеют позавидовать мертвым.
Меч у меня, конечно же, отобрали, как и маленький, спрятанный в сапоге стилет, но по приказу старика не стали связывать, как это сделали с Греттом, а только лишь обступили со всех сторон, не давая шанса на побег. Егеря утащили в одно из боковых ответвлений, часть людей отправилась туда, где были оставлены остальные члены отряда, а меня повели вслед за стариком, величаво плывшим впереди процессии в своём нелепом белом балахоне, блестевшим свежей краской. Мы прошли несколько подземных хранилищ искусственного происхождения и вскоре оказались перед очередной дверью. Предводитель фанатиков торжественно достал массивный железный ключ и несколько раз провернул его в замке, открывая вход в небольшое помещение, темное и сырое, впрочем, как и всё здесь. Несколько рук втолкнули меня внутрь, и тут же дверь за моей спиной закрылась, отрезав последний отблеск света. Я оказался в полной темноте, слыша лишь, как старик с жаром начал втолковывать своим последователям какие-то указания. Из всех доносившихся до меня обрывков фраз, я понял лишь, что скоро ко мне придут. Но сколько это - скоро, особенно здесь, под толщей земли в полной темноте, я не знал.