Усталость камнем навалилась на меня, стоило только присесть у холодной сырой стены и вытянуть ноги. Быть может, ядовитый дым как-то и подействовал на меня, но почувствовать это явно никак не получалось. Кашель почти прошел, и осталась лишь сдавливающая всё тело тяжесть, похожая на давление толщи воды. Следующие несколько часов я пребывал в полусне, чутко прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся из-за двери, но никто так и не пришел ко мне, не принес ни еды, ни даже воды, ни единого отблеска света. Я провалился в забытье и лежал неподвижно, полностью отдавшись собственным мыслям, плавающим в голове неспешно подобно огромным китам в просторах океана. В такие моменты я будто проникал в самые глубины собственной личности, мог видеть своё прошлое и, временами даже то, чего в действительности никогда не было, навеянное этим странным полусном. В темноте, когда ни единый лучик света не касался моих глаз, я пробуждался внутри самого себя. С тех пор, как мне довелось познакомиться с действием Багряного Пламени, только таким образом я мог пробуждать в себе остатки прежней жизни, недоступные и забытые в обычном состоянии. В этой темноте двери, за которыми скрывались остатки того, что не выжгла благодать Антартеса, открывались передо мной, и я снова чувствовал себя живым. Ночи Ауреваля как нельзя кстати подходили для таких практик, но временами я боялся навсегда остаться в этом небытие, и потому старался ложиться спать лицом к костру, дабы всю ночь видеть свет, и не позволять себе проваливаться во тьму.
От размышлений меня отвлек звук открывающейся двери, раздавшийся подобно грому среди ясного неба. Я не знал, сколько времени просидел так. Часы? Или дни? Время утратило всяческий смысл, и лишь одно желание овладело мной: навсегда остаться здесь, в этой темноте, глубоко под землей, где нет ни солнца, ни звезд, отдаться ужасной усталости и растечься по холодным камням аморфным студнем. Но где я отчетливо мог ощущать присутствие чего-то жуткого и голодного. Пугала.
Через мгновение я вскочил на ноги, почувствовал острый укол страха, забытого мною до тех самых пор, пока я не оказался на земле Ауреваля. На пороге стоял старик, держа в руках факел, а за его спиной высились двое мощного телосложения мужчин из числа его паствы.
- Он жив, и он готов узреть утерянный прежде свет, - торжественно объявил старик, указывая на меня тонким узловатым пальцем, - отведите его в молельный зал, чтобы я мог донести до него то, чему воспротивились души остальных.
Я внутренне похолодел, пытаясь представить, что могли сотворить эти фанатики с ослабевшими и отравленными дымом егерями и бывшими стражниками Карраса, но, заглянув в спокойные глаза старика, почему-то успокоился. Было во всем его поведении нечто неправильное, похожее на то, как не слишком толковый актер пытается сыграть слишком сложную для него роль. Не став дожидаться специального приглашения, я вышел из камеры. Миновав череду темных коридоров, мы оказались в просторном помещении, в дальнем конце которого из какого-то мусора и досок было сооружено нечто вроде алтаря, над которым горели десятки свечей, ронявших странные тени на стены вокруг.
- А теперь оставьте нас, дети мои. Я должен побеседовать с этим человеком наедине.
Меня втолкнули внутрь следом за стариком, и дверь за нами захлопнулась. Я повернулся в сторону своего пленителя, ожидая объяснений, но тот не спешил ничего мне рассказывать. Вместо этого он прошаркал в сторону алтаря, бережно снял одну из погасших свечей, поджег ее и заново водрузил на своё место.
- Теперь они ушли и можно поговорить, - совсем другим голосом обратился ко мне старик, - позволь представиться: меня зовут Игнатий. Знаю, сейчас не до вежливости, но времени у нас так много, что я посчитал нужным...
- Знаю, мы оказали вам не самый подобающий прием, - опережая мои вопросы, продолжил старик, - но это было необходимо. Для благополучия этих людей.
- Что за секту вы здесь организовали? За стенами Карраса остановился специальный отряд, и человек, который возглавляет его, я думаю, вам очень хорошо известен. Когда пожар будет потушен, Цикута разожжет собственный. Под вашими ногами.