— Над вами издевались, били?
— Допрашивали. Гауптман Вернер злобствовал. Страшный человек… Не человек — зверь.
— Не может быть! — невольно вырвалось у Володи.
— Что не может быть? — спросил недоверчиво раненый.
— Чтоб бил вас гауптман. Это же наш немец! — решительно возразил ему Володя.
— Какой там наш! — по-прежнему ничего не понимает разведчик.
Володя наклонился к самому уху разведчика и, волнуясь, проглатывая концы слов, подробно рассказал сначала о себе, потом о задании Вернера.
Через минуту разведчик спросил:
— Где тот лист?
— У меня.
— Дай сюда.
Володя неторопливо достал вчетверо сложенный лист бумаги и протянул его разведчику.
— Подай мне огонь, — попросил он. Володя приблизил каганец…
— Вранье, провокация, — чуть слышно прошептал разведчик. — Послушай, там нет ни пушек, ни складов с боеприпасами, ни танков. Гауптман хочет ввести в заблуждение наше командование. Схема, написанная твоей рукой, ни в коем случае не должна попасть нашему командованию. Ты говорил, что был там несколько раз и что-то писал. Значит, твою руку, твой почерк знают. Поверят… Немцы могут тебя убить, а схему каким-то иным способом переправить на нашу сторону. Этот лист надо уничтожить. Сам понимаешь…
Собрав последние силы, разведчик поднес бумагу к каганцу.
И упал на солому.
Володя наклонился, голову его положил на колени и едва услышал разведчика:
— Обо мне не беспокойся, мне уже ничего не поможет… — И через секунду, еще тише, едва выговаривая слова, произнес: — Отвоевался… Уми…рать буду, ска…ска…скажи…
И умолк. В уголках рта заалела кровь. Что он хотел сказать в последний раз, кому и что передать?
Унес разведчик тайну с собой…
БАГРЯНЫЕ ЗОРИ
Прислонившись головой к лежанке, в ожидании Володя задремал. Внешне он был спокоен. Только мысли по-прежнему, словно большой мохнатый клубок, медленно разматываются в голове.
«Может, ошибается наш разведчик? Может, гауптман как раз и говорил правду?..» — пытают, мучают мальчугана сомнения.
В сенцах раздались шаги, скрипнула дверь. Володя вздрогнул. Вернер отряхнул снег с шапки и мехового воротника и, приятно улыбнувшись, учтиво спросил:
— Ну как, отдохнул?
— Холодно здесь и темно, — признался Володя.
— Ничего. Скоро встретишься со своими. Как бы я хотел быть на твоем месте! Ну что ж, собирайся. Я тебя сам проведу.
— Не беспокойтесь. Я сам дорогу найду.
— Нет-нет, одного я тебя не пущу. Могут солдаты задержать. И мало ли еще что может случиться! Нет, я пойду с тобой.
— Тогда разрешите мне хотя бы мать повидать, домой зайти, поговорить с ней, чтоб не беспокоилась, — попросил Володя Вернера.
— У меня кончается терпение, мой мальчик, — с трудом скрывая раздражение, продолжает Вернер, — Разведчик не имеет права задавать лишних вопросов. Ты получил задание, в первую очередь должен его выполнить. И немедленно.
— Но я вас не знаю… Я никуда не пойду. Я вам не верю!.. — смело говорит Володя.
— Пять минут на размышление. Уберите его! — крикнул часовым. — Пускай в другой комнате подождет. Коменданта штаба ко мне!
Прибежал комендант штаба, приземистый обер-фельдфебель.
— С кем разговаривал задержанный? — угрожающе спросил Вернер, когда вывели мальчишку.
И неожиданно увидел в углу труп.
— Кто это? — завизжал гауптман.
— Советский разведчик! — ответил обер-фельдфебель.
— Кто?! — побледнел Вернер и вдруг набросился на обер-фельдфебеля с кулаками. — Кретин, баран! Ты спутал все мои карты! Кто тебе разрешил в одном помещении с мальчишкой держать еще кого-то! Кто ты такой?
— Обер-фельдфебель Лютце, герр гауптман, — дрожащим голосом объясняет комендант штаба.
— Нет!
— Военнослужащий вермахта, герр гауптман.
— Нет!
— Солдат фюрера, герр гауптман.
Вернер ударил коменданта рукой по вспотевшему лицу, потом сорвал с фельдфебеля один погон, затем другой.
— Ты осел! Пойдешь в штрафную роту. Теперь тебе не увидеть дорогого фатерланда.
— А мы и так все в штрафной роте, в штрафном батальоне, полку, дивизии. И вся наша армия штрафная. Не сегодня-завтра все мы погибнем в этом мешке! — не выдержал Лютце.
— Молчать, негодяй! — пришел в бешенство Вернер. В комнату заглянул испуганный телефонист:
— Герр гауптман, вас вызывает в штаб дивизии герр оберст.
— Что я ему сейчас скажу?! Что?! — забегал по комнате Вернер. Ткнув фельдфебеля кулаком в зубы, сказал: — Мальчишку расстрелять немедленно!