— Мира…
— Я надеюсь, что однажды, ты встретишь ту, которую полюбишь всем сердцем. И которой наденешь кулон не потому что так надо, а потому что так хочет твое сердце. Я бы предложила вернуть тебе его сейчас, но ведь это сон. Так что, я…
— Мышка, — жестко оборвал мой лепет демон, глядя на меня внимательно, настороженно. От этого взгляда хотелось скрыться, спрятаться, забиться в угол, потому что он был слишком откровенным, слишком честным. — Это не сон. И ты не спишь. Все по-настоящему.
Я заморгала, не понимая, о чем он.
Сатус придвинул свой стул вплотную к столу и медленно, подчеркнуто медленно, словно давая возможность полностью осознать происходящее направился ко мне с неумолимым упрямством на лице. Он всегда был таким, делал то, что считал нужным и верил только себе. Моя черноглазая любовь…
Оказавшись передо мной, он сгреб мои ладони в охапку, сжал, прижимая к своей груди, даже не заботясь о том, что они заляпаны грязью, хоть и уже успевшей засохнуть, и могут запачкать его идеальный белый мундир, подчеркивавший его стать, выправку, талию, сильные бедра. Горделивый бог, идеальный в своем воплощении.
Потянувшись к моей щеке, он легко пробежался кончиками пальцев, коснулся волос, заправив за ухо, погладил по голове, словно маленькую девочку и признался:
— Я не смогу быть ни с кем, кроме тебя. И не только потому что не хочу, — его изящные пальцы, так не подходящие воину, и все же отлично справляющиеся с оружием нырнули под свитер и вынули растерию. Металл приглушенно сверкнул в свете льющихся золотых лучей. — Видишь, — он указал на рисунок, на который я раньше не обращала внимания. — Две птицы. В день, когда мы встретились, рисунок изменился. Птицы соединились. Я бы не смог надеть этот кулон ни на кого другого, даже если бы захотел.
— Почему? — немеющими губами спросила я. От ощущения что он так близко все внутри поджималось, словно стараясь сделаться меньше.
— Потому что это была любовь с первого взгляда. Потому что это было тем, чем и должно было быть.
Эти слова стали спусковым крючком. Первые слезинки прокатились по щеками, прокладывая дорогу, а после влага хлынула неостановимым потоком. Рыдания рвались тяжелыми, не дающими вздохнуть всхлипами. Соскользнув со стула на пол, я оказалась на руках у Сатуса, а он прижал к себе, не мешая, позволяя выплакать всю свою боль и все свое горе.
Постепенно приходя в себя после эмоционального взрыва, я поняла, что полулежу в объятиях демона, а он тихонько укачивает, что-то неразборчивое нашептывая мне в волосы.
Мы еще долго-долго сидели так, на полу, рядом со столом, за который так и не сели гости, пока не начало темнеть, прислушиваясь к постепенно засыпающему миру.
— Время, — вздохнул Сатус, встал и помог подняться мне. Потом оставил меня на некоторое время молчаливо созерцать пол, а когда вернулся выражение его лица и взгляд говорили сами за себя.
— Мне пора уходить? — поняла я, отворачиваясь и вытирая все еще влажные глаза.
— Да.
Когда вспыхнул огонь я не испугалась и даже не удивилась, а просто пошла вслед за Сатусом туда, куда он хотел меня отвести.
А вот когда под ногами зашаталась лодка и рядом захлюпала вода, я насторожилась. Шмыгнула еще плохо пропускающим воздух носом и угрюмо поглядела на демона.
— Ты убеждаешь меня, что это не сон, но что мы делаем посередине Седого моря? Разве не все миры уничтожены?
— Используя твою боль и нашу связь через брачный обряд я намеревался сокрушить все, оставив только первичный мир. Но ты так отчаянно сопротивлялась, что мне пришлось отступить. Практически все миры, за исключением нескольких, которые тебе удалось изолировать, объединились в один в момент общего столкновения. Межмирье тоже переместилось, и теперь совершенно не похоже на себя прежнее.
Демон обвел рукой море, простиравшееся вокруг зеркальной гладью.
— Никого не осталось…
— Не совсем так. Сверху, да, ничего не сохранилось, а вот под водой… В общем, там образовалась новая жизнь на руинах прежней. Не советую здесь плавать и нырять, многие местные обитатели охочи до крови. Хотя пока он будет с тобой, все будет хорошо.
— Кто?
Я проследила за направлением взора демона и увидела…
— Ферай! — изумленно воскликнула я. Он стоял на крохотном островке, чьи размеры с трудом вмешали демона. С нескрываемым недовольством он косился на слабое хиленькое деревце, цветущее мелкими фиолетовыми соцветиями.
В первый момент увидев Кана я обрадовалась, а потом в голове круговертью закружили воспоминания. И радости исчезла, будто и не было. Это заметил Сатус, отвернулся, но я успела увидеть, как демоны обменялись взглядами, ведь лодка уже почти вплотную приблизилась к островку.
— Мира, ты должна знать одну простую вещь… Мерсина все знала. И сама хотела умереть. Для неё смерть осталась единственным способом сбежать.
Когда носовая часть уперлась в крохотный участок земли, размером два на два метра, Кан подал мне руку. На некоторое время замешкавшись, я приняла её, нерешительно вышагнув ему навстречу из лодки.
Сатус покидать лодку не стал. Сунув руки в карманы, он смотрел вдаль и кажется, даже что-то там видел, помимо морского горизонта, подсвеченного похожим на апельсин солнцем, уже преодолевшим зенит.
— Береги её, — не понятно к кому обращаясь, наставительно произнес Сатус.
— Буду, — кивнул Кан.
И в этот момент я поняла. Это прощание.
— Тай! — рванула я вперед, но передо мной вспыхнул огонь. Он не обжег, но заставил рефлекторно отпрянуть, прямо в руки Кана.
— Почему… почему он ушел? — завертелась я на месте. — Почему?…
— Потому что он отпускает тебя, — пояснил Кан, пытаясь поймать мой взгляд. — Он опускает, Мира. Ты свободна.
«Свободна».
— А что ты здесь делаешь? — запоздало догадалась спросить я. — И что я здесь делаю?
— Я ждал тебя, — несмело улыбнулся Кан и это было так странно — видеть в нем неуверенность.
— Зачем? — я поежилась.
— Что бы пойти с тобой туда, куда ты захочешь.
— Я никуда не могу пойти. Моей силы больше нет. Я пробовала… Ничего не получалось.
— У тебя не получалось, потому что Тай так захотел.
Мои округлившиеся глаза должны были стать красноречивым олицетворением фразы «потерять дар речи».
— Его силы достаточно, чтобы контролировать очень многое. И тебя, в том числе. Но теперь он больше не будет этого делать.
Я обернулась назад.
— Застава исчезла.
— Все уничтожены, — подтвердил Ферай. — В них больше нет необходимости. Нет больше миров, между которым можно было бы путешествовать.
Я глянула на воду. Показалось, что где-то там, в глубине, под голубоватой толщей, мелькнула длинная тень. Появилась и исчезла.
— Как думаешь, мой мир уцелел? — спрашивать было страшно, потому что и ответ пугал. Но я спросила именно Кана, потому что знала — он единственный, кто скажет мне правду, даже если она будет плохой.
— Я не знаю, Мира. Но мы можем это проверить. Вернее, мы точно знали, что ты захочешь проверить. Идем? — и, не дожидаясь ответа, положил мою руку на свой согнутый локоть, словно мы собирались не совершить прыжок сквозь пространство, а посетить бал.
Но я ничего не имела против этого. Отец, Сатус, Шейн, я — ненастоящая и все же существующая, мертвые миры, мертвые истории — все это вот-вот должны было остаться позади. Все это вот-вот должны было перестать иметь смысл.
Я возвращалась домой.
КОНЕЦ