Едва оказавшись в первой из комнат, из которой открывался отличный вид на все последующие, мы сразу остановились. Демон схватил меня за плечо и затолкал к себе за спину. Я не стала сопротивляться и возмущаться, потому что… пребывала в шоке.
Я никогда не видела такого количества… трупов. Мертвые мужчины и женщины, дети и подростки, пожилые дамы и бородатые дедули лежали кто где. Наряженные в торжественные наряды малинового цвета в тон озаряющей небо луны, они все были абсолютно мертвыми. Их позы, беспорядочные и все разные, буквально кричали о том, что они не были готовы к смерти и не собирались умирать, но она застала их там, где они стояли в момент её наступления. Помимо одежд, всех их объединяло еще кое-что — гримасы ужаса, застывшие на лицах и превратившие их в посмертные маски, будто бы все они разом увидели нечто такое, отчего можно было бы обзавестись седыми прядями. Но нет, они не просто поседели, они все погибли, погибли мучительно. Глаза кровавой кашей вытекли из почерневших глазниц, пальцы скрючились как бывает у больных подагрой стариков, а кожа скукожилась и пластами сползла вниз, а отслаиваясь и разрываясь, будто плохая пленка, опаленная над открытым огнем.
— Тай! — вцепилась я в руку демона. — Что здесь случилось?
— Не знаю, — скрипнул Сатус зубами. — По виду напоминает бойню. Да и по запаху тоже.
— А что с запахом? — быстро зажав нос, прогундосила я.
— Смертью пахнет. Плохой смертью.
Я повела самопроизвольно выпучившимися глазами влево и увидела источник звука, который и привел нас сюда.
Это был мужчина среднего возраста в таком же, как и у всех, малиновом облачении — широких штанах из тонкой легкой ткани и просторной рубахе. Внешне он был совершенно непримечательным, на такого посмотришь и забудешь уже через полторы минуты, но разнообразие его облику добавляло огромное темное пятно, которое расползалось по мужской спине ниже лопаток с правой стороны. Рана была сквозной и обильно кровоточила, пропитывая рубашку и спереди, и сзади. Кровоточила сильно, но казалось, будто ранение он получил совсем недавно, едва ли не несколько минут назад. Возможно, даже, одновременно с тем, как оказались здесь мы.
Роняя капли крови на белоснежный пол, мужчина пытался подняться и в одной из таких попыток использовал створку окна, которую и разбил, дополнительно порезавшись об осколки.
Не обращая на нас никакого внимания, а может быть, просто не видя, он отцепился от рамы и, преодолевая сопротивление сдающегося тела, пополз куда-то вглубь анфилады, глядя перед собой мутными глазами.
— Тай, — выдохнула я, закрывая рот ладошками. — Что с ним?
— Ничего, кроме того, что он умирает, — безразлично проронил Сатус, наблюдая за раненным.
— Может быть, нам попытаться как-то ему помочь? — предположила я, заглянув демону в лицо, но не увидев там и капли сочувствия.
Ему было абсолютно все равно.
— Каким образом, Мира? — с раздражением закатил принц глаза, вновь начав демонстрировать свое превосходство во всей его невыносимой концентрации. — Ты лекарь? Ты умеешь выхаживать больных и раненных?
Я отрицательно помотала головой.
— И я не умею. Меня учили отнимать жизнь, но не помогать удерживать её.
— Мы можем хотя бы попытаться, — я решила не сдаваться. Почему-то мне было жаль. Жаль раненного, жаль всех, кто погиб здесь в страшных муках, жаль… сам этот мир.
Последняя мысль будто зажгла свет в моей голове. Я застыла с открытым ртом, внезапно осознав — этому миру очень и очень плохо.
И поэтому плохо было и мне.
Я его чувствовала. Чувствовала этот мир.
И что еще важнее — он тоже меня чувствовал.
Сатус, тем временем, не подозревая о случившихся мысленных прозрениях, пытался убедить меня в глупости собственных намерений.
— Кого ты собралась лечить? Мы даже не знаем, кто он. Он человек, маг, эльф, оборотень, инкуб? В таких местах кто только не собирается, а потом еще и скрещивается между собой. На выходе получается что-то вообще непонятное, а лечить того, не пойми кого, опасно! В первую очередь для таких дурочек, как ты!
— Чего это? — мне стало обидно из-за такого отношения, будто я доставляю исключительно одни проблемы.
— Того это! — передразнил меня демон, нехорошо сверкнув глазами. — Потому что ты ведешь себя так, словно и не дорожишь своей жизнью вовсе.
— Я дорожу! И не только своей, но и чужой! Поэтому и предлагаю ему помочь! — и взмахом руки указала на раненного мужчину, который за то время, что мы потратили на споры, успел проползти не более трех метров.
Но он все равно не сдавался. Будто там, в соседних комнатах было что-то, что держало его в этом мире, хотя по всем законам мироздания он должен был уже испустить последний вздох.
— Какая же ты надоедливая, — прикрыв глаза, вздохнул демон. — Ладно! Если тебе так хочется во все это влезть, давай ему поможем!
И он широкими шагам направился к ползущему. Но спасать не торопился. Нет, он обошел его по дуге, встал поперек заданной раненым траектории и подождал, пока тот до него доползет и стукнется лбом о голень демона.
А потом еще раз, и еще раз. Мужчина как будто не понимал, что происходит и просто тыкался в препятствие, тараня помеху головой.
После третьей попытки Сатусу это надоело, он присел, подтянув штаны, остановил ладонью голову мужчины и вгляделся в его расфокусированные и потерянные глаза.
— Кам кунта? — вместе с кровавыми сгустками, вылетевшими из его рта, прокашлял мужчина.
*Кто здесь?
Демон поморщился, потому что несколько красных каплей приземлилась и на его одежду, а после спросил на таком же непонятном мне наречии:
— Кам эсэ?
*Кто ты?
Спина мужчины выгнулась, он весь напрягся и задрожал, будто в припадке, и повторно прокашлял:
— Эсэ ман аталантан-и?
*Ты меня понимаешь?
— Аталан.
*Понимаю.
Не знаю, о чем они говорили, но едва Сатус кивнул головой, как раненный вцепился в край его брюк с такой силой, что я услышала, как затрещала ткань.
— Мана… мана Фимар тесэ, — выдохнул мужчина, а кровь уже почти полностью пропитала его рубашку.
Я не выдержала, плюнула стоять в сторонке и направилась к беседующим.
— Ближе не подходи! — приказал мне Сатус, выставив руку.
И я застыла, не дойдя до них.
— О чем вы говорите? — мне стало тревожно от мысли, что от меня что-то утаивают.
Мужчина медленно повернул голову, отреагировав на звук моего голоса, и я поняла то, о чем следовало бы догадаться раньше.
— Он что, слепой? — с ужасом прошептала я.
— Да.
— Мэн-ле херам?
*Что это за женщина?
— Мана пулас арам, — ответил Сатус, безразлично мазнув по мне взглядом.
*Моя будущая жена.
— Что он спросил? — от нетерпения я не могла устоять на месте, но нарушить запрет Сатуса было страшно. Несмотря на то, что наши отношения улучшились по сравнению с тем, как начались, я знала, каким он мог быть в гневе.
— Он спросил, кто ты, — быстро перевел Сатус.
— И что ты сказал?
— Правду, — спокойно ответил демон. Помолчал, а потом лениво растягивая гласные проговорил: — Что мы учимся в одной школе.
Что-то мне не понравилось в этом его поведении, но я не нашла, к чему прицепиться, а потому просто сказала:
— Ладно, — мужчина внимательно прислушивался к нашему диалогу, а голова его едва заметно двигалась из стороны, как будто он ловил не только звуки наших голосов, но и еще что-то. — Ты спросил, кто он? Что с ним случилось? Как ему помочь?
Сатус скривился, но обратился к мужчине:
— Эсэ сын-и?
*Ты человек?
— Щап.
*Да.
— Сана пулш асан, — проговорил Сатус и потянулся к раненному. Демон попытался его поднять, но тот еще яростнее вцепился в его руки и, притянув к себе, начал что-то быстро шептать ему на ухо.
*Я тебе помогу.
— Щук, мана пулаш янта! Сана вилетар! Анч-ах маан пур! Мана арам! Тал вар-ый! Тал та кунта! Мана ана мал-ла! Мана ана пур теле эссэн пайя!
*Нет, мне уже не помочь! Я умираю! Но моя семья! Моя жена! Она беременна! Она тоже была здесь! Я должен её найти! Я должен убедиться, что с ней все в порядке!