- Но кронпринц предпочтительнее, - возразил ему Шамир.
- Ты как всегда любезен, дядя. – Император сделал кому-то знак рукой.
И тут Шамир спиной почувствовал движение. Он резко обернулся и увидел, как у дверей тронного зала наемники смыкаются в плотную стену. И среди ни одного в пурпуре. Все – из личной гвардии Рафаэла Тадрарта. В сияющих латах и белых с золотом плащах. И все - с мечами наголо.
- Что происходит, Раф?! – и Шамир машинально сунул руку за полу камзола.
- Ты хотел сказать император. Или не хотел? Взять его! – скомандовал Раф своим наемникам. – Вы же видите сиры: он хочет меня убить!
- Я безоружен! – пытался протестовать Шамир, но его в мгновение ока скрутили. – Охрана! – закричал он. – Мои лэрды! Сиры из моей гвардии! Все сюда!
- Половина из них уже мертва, - холодно сказал Раф. – Остальные, я полагаю, сдадутся.
- Вечные не сдаются!
- Тогда их перебьют.
Шамир и в самом деле услышал за дверями отчаянные крики и лязг железа. Там шел ожесточенный бой.
Двери тронного зала были закрыты, но кровь просочилась снизу, через порог, так много ее пролилось. Все с ужасом смотрели, как ширится кровавая лужа, и ручеек ползет к ногам схвативших сьора аль Хали солдат.
- Вероломный ублюдок! Шакал! – захрипел сьор Калифаса, пытаясь вырваться из рук наемников. Но те держали крепко.
- А ты сам?! – Раф встал. – Думаешь, я тебе поверил?! Что Чанмир изменник?!
- Калифас мой!
- Уже нет, - Раф спустился к Шамиру аль Хали и посмотрел ему прямо в глаза. – Я сожалею, дядя, но Чанмир пришел первым.
- Он здесь?!
- Нет. Но был. Мы все уладили.
- Я требую суда! Никто не смеет обращаться так со сьором! С правителем Великого Дома!
- Разумеется.
- И чтобы присутствовали все высокородные!
- Это твое право. Будет тебе суд.
- Эсмира! – обратился сьор Калифаса к явно растерявшейся двоюродной сестре. – Ты разве не заступишься за меня?!
- Мне сначала надо разобраться, в чем дело.
- Меня арестовали!
- Император знает, что делает.
- Да он тебя околдовал! Разве ты забыла, что Раф тебя предал?! Что у него бастард, которого спрятали в Нараборе?!
- Ну, хватит, - резко сказал Раф. – Я хотел бы об этом забыть. Равно как и том, что случилось у имперского портала тогда, в Калифасе. Как твоя сестра сошла с ума, Шамир. И как ты поступил со мной. И с моим ребенком. Но ты мне все время напоминаешь. Я уже понял, что есть только один способ эти воспоминания похоронить. Это похоронить тебя.
- Ты не посмеешь! Меня – в Пустыню забвения?!
- В пустыню?! То есть, оставить в живых?! О, нет, Шамир. Я больше не собираюсь играть в благородство. Тебе отрубят голову на главной площади, на глазах у толпы.
- Мне?! Сьору?!
- В назидание другим сьорам. Чтобы они поняли: это время новой империи. Моей. В которой я, император Рафаэл Тадрарт устанавливаю порядки. Единолично.
- Священная кровь сьоров еще ни разу не пролилась публично! Эсмира!
- И в самом деле, Раф. Я полагаю, что Пустыня забвения…
- На этом самом месте твой отец убил кронпринца, - жестко сказал Раф. – Напомнить тебе, кто положил начало вероломному убийству сьоров? Я же все сделаю по закону. Суд, потом казнь. Публичная. Но у тебя есть шанс, Шамир, - насмешливо сказал император. – Если Великие Дома встанут на твою сторону. Большинством голосов.
Глаза Шамира победно сверкнули:
- Никто из королей не допустит, чтобы пролилась кровь высокородного! А ну, пустите меня! – скомандовал он наемникам. Но те даже не дрогнули.
- Посидишь пока под замком, - почти спокойно сказал Раф. - В своей резиденции. Транспортер у тебя заберут.
- Надо было тебя убить там, у портала, пока ты был никто, - презрительно сплюнул Шамир на белоснежный мраморный пол. – Когда ты подписал отречение.
- Вот поэтому я поступлю по-другому. Спасибо за урок. Ты прав, Шамир: власть почти уже была у тебя в руках. А теперь она у меня. Уведите его.
Министры молчали. Молчала свита. Даже императрица Олола не смела, сказать ни слова. Обожаемый старший сын ее пугал. Хотя, Шамир, конечно, все это заслужил. Но публично пролить кровь сьора?! Что-то невероятное происходит!
- А теперь я хочу открыть портал в Калифас, - сказал Раф. – Посмотрим, как другой мой дядя, принц Чанмир держит слово.
Как только открылись двери, кровь в тронный зал хлынула рекой. Там, за дверью горой лежали трупы. Вперемешку, и в белом, и в пурпуре. Все дружно ахнули, а императрица невольно зажала ладонью рот: ее замутило.
Но император был невозмутим. Окруженный своими наемниками, Раф направился к порталу. И даже не побоялся запачкать свои парадные туфли. Которые в момент набухли и поменяли цвет. Казалось, пурпур вечных перетекает на одежду Рафаэла Тадрарта. Который снова победил.