- Ты прав, приятель: зеленоглазые младенцы к большой беде, - хмыкнул сир Гор.
Теперь уже все хохотали.
- А ну, прекратите! – не выдержала и Эсмира. – Уважайте своего императора!
- Уважать развратника, попирающего законы чести высокородных? – Шамир аль Хали решил воспользоваться моментом. – Меня не на поединок вызвали, а в суд!
- Смерть от моего меча еще надо заслужить, - хмуро сказал Рафаэл Тадрарт. – И ты прекрасно знаешь, Шамир, что фехтовальщик ты никакой. Хочешь умереть красиво? Потому что факт твоей измены государству и жене неоспорим.
- Зато факт твоего владения имперским троном оспорим! Ты бастард сын бастарда!
Раф еле сдержался, чтобы тоже не схватиться за меч. И лично отрубить этому наглецу голову. Давно уже заслужил. Готвиры одобрительно загудели. Южные иронично вскинули брови: а ведь, правду Шамир говорит. Отец Рафа явно разозлился за бастарда. На скулах заходили желваки, а огромные кулаки сжались.
Бастард?! Да этот бастард взял Игнис, придя сюда во главе огромной армии, и если потребовалось бы, то и Калифас бы пал!
- Говорить буду я, - встала королева Гота. И все замерли. Ее авторитет был непреклонен. Именно Гота держала в железных руках богатейший анклав Чихуан. Это был кошелек империи. Да и честь высокородной граты Гота хранила свято. – Великий Дом Закатекасов обвиняет тебя в измене, Шамир. Ты задумал убить нашу принцессу. Плюс к этому убить мужа нашей… племянницы, - решилась Гота. – Ибо Лияна тоже принадлежит к Дому Закатекасов. Это неслыханно, Шамир, то, на что ты решился. Мама, ты всегда мне говорила, что честь граты превыше всего, - и Гота посмотрела на старую королеву Летис. – Я, урожденная принцесса Готвир, прошу поддержку своего Дома на этом судебном процессе. Братья, Анрис, Ренис, оставим прежние обиды. К вам обращается грата из Дома северных.
Готвиры угрюмо молчали. Рафаэл Тадрарт был их смертельным врагом. А Шамир аль Хали союзником. Как быть?
- Голосуем, высокородные, - подвел итог император. – Мой Дом отдает голос за смертную казнь. Такова моя воля.
Эсмира смертельно побледнела, но кивнула. Зато Олола отрицательно замотала головой. Но кто бы стал ее слушать?
- Позволено будет высказаться мне? – спросил Алвар Гор. – Я представляю интересы моей жены, урожденной граты Тадрарт.
- Леди Гор, - подчеркнул Раф. – Она больше не принцесса. К тому же женщина.
- Я все равно скажу, высокородные. Как бы я к вам не относился. Когда я пришел в Игнис, у меня было одно желание: всех вас перебить. Тихо! – поднял руку Алвар, поскольку сьоры неодобрительно загудели. – Но я много солнц фактически правил империей, мой покойный друг Ранмир аль Хали был могучим воином, но недалекого ума. Именно мои советы помогали ему держать все пять анклавов в узде. И это было время процветания для империи. Когда в ней отменили рабство, все встало с ног на голову. В Игнисе зреет бунт.
- Уже нет, - спокойно сказал Раф. – Я держу город под полным контролем.
- Это хорошо. Но казнь сьора подогреет рабов и чернь. Нельзя давать им повод усомниться в могуществе и исключительности чистокровных. Я против смертной казни.
- Вот уж не думал, что найду в тебе союзника, безродный, - хмыкнул сьор Шамир.
- Тебя надо сослать в Пустыню Забвения, - сказал сир Гор. – Этого довольно. Наказание по проступку. Ты ведь грату Лияну так и не трахнул.
Чанмир опять шагнул вперед и заорал:
- Да как ты смеешь?!
- Не спеши бросать мне вызов. Ты забыл, что я Первый Меч империи? – ухмыльнулся сир Гор. – Пожалей прекрасную Лияну. Если вы с Шамиром оба умрете, она останется не у дел.
И Чанмир отступил, пробормотав: «Я тебе это еще припомню». Высокородные одобрительно загудели:
- Довольно будет ссылки. Наместник прав.
Алвар Гор невольно улыбнулся: он больше не наместник только для Рафа. Императрица кивнула, мол, ссылка верное решение. Но Раф не согласился:
- Шамир еще не стар. И я уверен, что он найдет способ выбраться даже из ада. Никакой ссылки. Мой Дом сказал свое слово.
- Я как регент Калифаса за смертную казнь, - высказался принц Чанмир. Граты его Дома согласно кивнули.
- Я в этом и не сомневался, брат, - скривился Шамир.
- На твоем месте мог быть я. И ты бы тоже не сохранил мне жизнь. Я прекрасно знаю о твоих планах.
- Мы, северные против, - мрачно сказал Анрис, посмотрев на мать. – Прости, Гота.
- Спасибо, Фригама, - довольно сказал Шамир. – Вы мои союзники.
- Отец? – Раф посмотрел на сьора Халларда.
- Моя жена выступила обвинителем, - медленно, словно нехотя сказал Дэстен. – И я признаю справедливость ее обвинений. Шамир аль Хали потерял наше доверие и Калифас. Он больше не его сьор. Но казнь… - Дэстен покачал головой. – Я полностью согласен с Алваром. Это подорвет авторитет высокородных.