Его вели на эшафот, когда ночная гостья щедрой рукой отсыпала золото таможеннику, плату за проезд на воздушной торговой гондоле:
- Доставьте меня в порт.
Черная туча надвигалась на Чихуан, и ее уже невозможно было остановить.
Глава 12
Все было позади, и Гота позволила себе расслабиться: наконец-то дома. Она отпустила всех слуг и легла на кровать прямо в одежде. Подложила под спину подушку и закрыла глаза. Из груди невольно вырвался вздох.
Королева южных и не думала, что присутствие на первой в истории Новой империи публичной казни сьора дастся так тяжело. Надо отдать должное Шамиру: он умер с честью. Отказался встать на колени и не позволил завязать глаза.
Его огненный зрачок сверлил толпу, так что многие невольно пригибались.Это же черный колдун! Высокородный чистокровный маг! А ну как сглазит?! Под конец взгляд Шамира переместился на Готу.
- Ты пожалеешь об этом, и очень скоро. Во всем вини только себя, - пригрозил вечный.
- Ты хочешь сказать последнее слово, осужденный? - обратился к Шамиру император. – Тебе это позволено. Говори.
- Обойдусь без твоего позволения, бастард. Проклинаю твой род, пусть у тебя, Рафаэл Тадрарт, никогда не будет наследника. Я сказал, что хотел, - гордо вскинул голову сьор. И повернулся к палачу: - Что стоишь? Я готов!
Сир огромного роста и неимоверной физической силы беспомощно посмотрел на императора: что делать-то?
- Руби, - отчеканил Раф.
Палач примерился. Хорошо что этот чистокровный не такого уж высокого роста. Не как они все. Палач размахнулся, и площадь замерла. Взмах огромного меча – и дружный вздох. Голова Шамира аль Хали упала неудачно, видимо потому, что он стоял. И покатилась к самому краю наскоро сколоченной деревянной площадки.
Толпа отхлынула от помоста. Голова сьора на лик замерла, словно раздумывая, а потом, разбрызгивая алую кровь, со странным хлюпающим звуком спикировала на мраморные плиты, которыми была вымощена главная городская площадь. И осталась лежать в луже крови, пугая всех открытыми глазами.
Те, кто стоял ближе, увидели, что огненный зрачок в них погас. Теперь это были черные провалы, в них словно застыл сам Мрак.
- Голову подобрать, - Раф встал и сверху вниз посмотрел на затихшую толпу. – Ее и тело сжечь, согласно обряду. Все могут расходиться после того, как мы с императрицей покинем площадь. Не на что тут глазеть.
Но особо смелые задержались и даже решились рассмотреть кровь на мраморных плитах.
- Гляди-ка, она красная. Не черная, - и темнокожий парень, бывший раб присел на корточки у того места, куда упала голова Шамира аль Хали. – Совсем как у нас. – И потрогал подсохшую лужицу пальцем.
- И умер он как все. Раз – и нет! – вторил ему другой бывший раб, постарше и белокожий, нагнувшись и пристально глядя на запачканную плиту. Они переглянулись: - Значит, этих сьоров можно убить одним ударом. А то говорят, покойный император умер только, когда его поразила пущенная Триадой молния. Небеса покарали. А так, ничто его не брало, этого треклятого Ранмира аль Хали.
- Враки это, - сказали из толпы стоящих рядом простолюдинов. Среди них были и мэтры, и мутные личности вообще без всякого звания, вольноотпущенные. – Они такие же, как мы, эти высокородные. И Богов никаких нет. Я слышал, Храмы – это как воздушные гондолы. Только намного больше.
Голос был мужской, хриплый, и говорили уверенно, хоть и с чужих слов.
- Почему ж они тогда не летают, Храмы эти? – разумно возразили мужчине.
- Летали когда-то. Главные пять. А теперь не могут.
- Сам ты не можешь, враль!
- Да убей меня Триада, если я вру!
- А ну расходитесь! – отряд наемников из дворцовой охраны направлялся к любопытной черни, которая и не собиралась покидать площадь. Разгорался жаркий спор о Храмах. – Нечего здесь больше делать!
И тот, у кого в руке было ведро с водой, плеснул из него на плиту. Все невольно вздрогнули. Но кровь не зашипела, не задымилась, и не повела себя как-то необычно. Она, как и кровь любого другого человека, просто растеклась поначалу, а когда воды добавили, и вовсе превратилась в грязный ручеек.
… Гота с содроганием вспоминала, как умер Шамир: мгновенно. Рухнул, как подкошенный, а зрелище шеи, на которой больше нет головы не назовешь приятным. Что он там сказал перед смертью?
- Нинита, я тут подумал: а не отменить ли нам праздник? – она и не заметила, как вошел Линар и невольно вздрогнула. Королева как раз задремала, визит в Игнис ее вымотал.
- Это почему?