«Как бы ей сказать, что у него любовница и два бастарда от нее? – заволновался король. – Пусть это сделает Алвар, у него такие вещи получаются гораздо лучше». И встал:
- Пойду к Кахиру. А лучше, вызову его к себе.
Будущий зять тоже выглядел довольным. Сначала Аксэс в присутствии своей свиты сделал Кахиру внушение, притворяясь разгневанным:
- Моя сестра, сьор, высокородная грата. И ваше поведение непозволительно. Вы не можете видеться с гратой без присутствия своей и ее свиты. И уж тем более, ночью.
Но когда они остались одни, король хлопнул Кахира по плечу и с широкой улыбкой сказал:
- Молодец!
- Так ты не злишься?
- С чего бы? Дело сделано. Сестра довольна, ты тоже. Но есть одна неприятная вещь… - Аксэс замялся.
- Какая?
- Твоя любовница.
Кахир нахмурился, король тоже поскучнел. Сьоры всегда имели связь на стороне, это правда. Потому что граты крайне неохотно открывают мужьям дверь в свою спальню. Бывают, конечно, исключения. Но даже мать Аксэса, при ее безграничной и безумной любви к мужу сама подобрала ему любовницу. И пока королева Гота была беременна, король удовлетворял свои мужские потребности с леди Тианой Ларис.
Потерпит ли такое юная принцесса? Она еще не знает этой стороны брака. Мать с ней не говорила. А вдруг вспылит? Ведь новобрачной предстоит увидеть в ее новом доме прежнюю пассию мужа и ее бастардов от сьора!
- Мы с Кончей расстались, - услышал король. – Я обеспечу ее и детей, но в моем доме она больше жить не будет. Они с Летис даже не увидятся.
- Это отличная новость, - одобрительно кивнул Аксэс. – Ты ведь знаешь, что я тоже должен жениться. И хорошо бы мы справили две свадьбы в одну луну. Раф готов провести обряд.
- Где? В Игнисе?
- Таковы традиции. Сначала праздник будет в столице империи, ну а потом уже у нас в Чихуане. Но мои дела в отличие от твоих далеко не так хороши. А точнее сказать, все скверно. Потому что у меня есть соперники. Братец Шарль уже здесь. И Дамиан вот-вот появится. А он чертовски хорош собой. Разумеется, Айла выберет его.
- Принцесса уже здесь?
- Да, вчера прибыла, - довольно кисло сказал король. - Сегодня появится при дворе. Я вас официально представлю. Она ведь аль Хали. Твоя сестра по отцу.
- Ее мать меня не выносит, - усмехнулся Кахир. – Потому что считает, будто именно настоятельница Веста прокляла Ранмира аль Хали. До меня дошли эти слухи. Вдовствующая императрица считает, что я соперник Рафа в борьбе за трон.
- Ну, Олола может считать все, что угодно, кто ее особо слушает? – усмехнулся король. – Какую-то сирру Бауэр, - презрительно добавил он. – А ты наполовину аль Хали. И по своему происхождению выше не только самой Ололы, но и принцессы Айлы, хоть она и законная дочь императора. Все знаюто том, что мать Веста древних царских кровей. Если уж и поклонишься сестричке, то, как можно небрежнее. И все поймут.
- Тогда почему за руку Айлы развернулась такая борьба? – удивился Кахир.
- Она дочь императора, сестра императора, а заодно и императрицы. Кроме безродной матери у Айлы нет недостатков. Поэтому у нее есть выбор. А у меня нет. И что мне делать, а?
- Полезай к ней в окно, - рассмеялся Кахир. – Я-то смог.
- В окно к принцессе Айле?! – в ужасе сказал король. – Ты бы ее видел!
- Я видел.
- Она аль Хали! Надменная, заносчивая, неприступная. И… красивая. А я в отличие от тебя король. Я не могу в окно, - уныло сказал Аксэс.
- Помнишь, ты мне говорил, что за любовной дребеденью все обращаются к Анжу? Я хотел сказать, к лэрду Ларису.
- Для тебя он отныне просто Анж. После того, как ты сделал предложение нашей Летис. А что, хорошая мысль. Позавтракаешь со мной? – гостеприимно предложил король. – По-родственному. А вечером будет большой прием. Официальное открытие праздника весны. Тогда-то и начнется, - он тяжело вздохнул.
… Брата-бастарда Аксэс нашел в одном из шатров. Анж позировал художнику. Красавец был одет по-восточному, так как это любили в Калифасе, в шальвары и коротенькую сплошь расшитую золотом и жемчугом безрукавку, открывающую не только плечи, но и поджарый живот. Анж был прекрасно сложен и не стеснялся обнажаться, тем более ради искусства. Он возлежал на подушках у стола с живописным натюрмортом. Художник любовно выписывал на холсте сочные персики, но с еще большей любовью черные кудри лэрда и его необыкновенные синие глаза.
Вокруг шатра само собой толпились дамы, которые то и дело заглядывали то через плечо художника в мольберт, то в шатер, полюбоваться на Анжа и восхищенно щебетали: