Встретившись взглядами с Дином, она мотнула головой. Это было именно тем, чего добивался демон, то ради чего все затевалось. Они не могли позволить ему так просто победить. Хуже было от того, что она видела, что Дин был на грани того, чтобы отправить её куда подальше, и если понадобиться запихнул бы в багажник. Только он этого не сделает, и они это понимали, что злило его еще сильнее.
— Нет. Никто отсюда не уйдет, — она говорила так твердо, как только могла, с облегчением почувствовать, как мужчина сжал её пальцы, — найдем Маркуса, но никто никуда не тронется.
========== Часть 11 ==========
Лесли Браун едва ли могла назвать себя верующей. Она знала, что где-то по земле и небесам ходят крылатые ребята, но какое отношение они могли иметь к тому чувству, что возникает при истинной вере? Ангелы были теми еще придурками, и никакой от них помощи. Знание того, что над головой не пусто не добавляло трепета перед устройством бытия. Напротив, от этого сильнее ощущалась собственная беспомощность и злость.
В темноте старого дома скрывалось зло, решившие уничтожить её семью, как и множество других до этого. Смотрели ли хоть иногда пернатые на эти тёмные места? Ссылались ли на волю Божью, или брезгливо отводили носы?
Руки были туго перевязаны, до посинения пальцев, которые теперь едва чувствовали в руках оружие. Она храбрилась как могла, держала спину прямо, не давая окружающим повода лишний раз задуматься о том, сколько она потеряла крови. Перед глазами плыло, она держалась на чистом упрямстве и страхе, что не сможет ничего сделать.
— Кто-то должен остаться, — Дин кивнул, недвусмысленно намекая на её кандидатуру.
Лесли дернулась, понимая, что он прав, нужно было защищать семью, пока второй будет искать младшего брата, но сидеть в ожидании, изводя себя тем, что они могут не вернуться? Она покосилась на мать, которой сама собиралась отвести такую участь и вдохнула с сжатыми зубами.
На крыльцо выглянула девочка в розовом платьице, весело оглянулась и увидев их, поманила пальцем, тут же исчезнув. Мать судорожно сжала в объятиях Маркуса. Их приглашали принять участие в игре.
— Маленькие … — Лесли удержалась от ругательства в присутствии брата, который едва походил на самого себя, абстрагировавшись настолько, что едва осознавал где он находится, — это ловушка. Идти туда в одиночку слишком опасно.
— Как и оставаться здесь без защиты, — парировал Винчестер.
— Может мне и не приходилось раньше видеть всяких призраков, — вступил отец, слова давались ему нелегко, — но держать в руках оружие я могу. И как бы не хотел оставить своего ребенка подальше от опасности, но тут везде опасно. Как и идти туда в одиночку. Иногда нужно выбирать что важнее.
Лесли посмотрела на отца. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не поняла что. Он не сказал, что доверяет ей, или верит в неё, но все это было понятно и без слов. Отец не был многословным, и даже такая косвенная похвала была самым дорогим признанием. Только если ценой таких слов был тот ужас, что происходил с её семьей, то она бы не раздумывая отказалась от них. Она предпочла бы вредного и отстраненного отца, чем семью, на которую открыли охоту. Они встретились взглядами с Дином, тот дернул плечом, но промолчал, зная что только растянет бессмысленный спор.
В полном молчании был начерчен новый соляной круг. На родителей Лесли и Маркуса нацепили столько железа, сколько смогли отыскать в багажнике. У Лесли тряслись руки, когда она заряжала солью дробовик. Слабость отступила, пока она была сосредоточена на работе. Она старалась не смотреть на маму, бледную даже в желтом свете фонаря. В глазах её медленно умирало нечто важное, то, что она несла с собой всю свою жизнь и дарила детям.
Лесли стыдилась того, что не могла заставить себя лишний раз посмотреть на мать, боясь увидеть другого человека, сломанное отражение самой себя. Охотники разрывают отношения с близкими, боясь привести беду к ним, но Лесли привела беду своим безразличием. Будь она рядом, то этого могло бы и не случиться. От чувства вины было не отделаться, как бы она не старалась.
— Еще раз… — начала было Лесли, но отец её оборвал, выставив вперед руку.
— Вы уже все по несколько раз объяснили. Хватит. Призраков бить железом, придерживаться плана. Поняли и с первого раза.
Она хотела возразить и начать объяснять, как это было важно, но остановилась. Она только тянула время. Все это грозило обернуться катастрофой, которая так и мерещилась ей с самого начала. Как бы не было все плохо, в любой момент все могло стать намного хуже.
Лесли перехватила поудобнее дробовик, надеясь, что их план сработает. Им не выбраться отсюда. Либо они умирают здесь, либо цикл дает новый виток.
Когда под ногами скрипнули половицы крыльца, на мгновение она обернулась к фонарю, запоминая образ своей семьи. Дин сжал её плечо, они переглянулись и распахнули дверь, врываясь внутрь. Их окутала завеса пыли, клубящаяся в редких лучах света из окон. Тишину разбивали лишь их собственные шаги. Охотники шли друг за другом, прикрывая, осматривая каждый уголок первого этажа.
Дыхание обращалось в облака пара. По стеклам и зеркалам расползлись морозные узоры. Гараж разрушен, а значит теперь их мертвые друзья могли быть где угодно. Они прислушивались к каждому звуку, пытаясь вычленить тихий скрип старого проигрывателя. На первом этаже они не нашли никого. Призраки не спешили показываться, отчего напряжение нарастало, вместе с ощущением чужих взглядов на затылке.
Холодные пальцы коснулись руки, Лесли тут же навела дуло дробовика, но никого не нашла. Слежка, легкие касания… Детишки не изменяли себе.
Они наверняка, чувствовали её слабость, замечали как она сжимала губы, борясь с черными пятнами перед глазами. Может даже со злорадством наблюдали, как она выбиралась из подвала. Обычно Лесли испытывала жалость к призракам детей. Неокрепшая психика и сумасшествие, настигающее их, были гремучим сочетанием. Только к этим паршивцам она не испытывала ни капли сочувствия.
У лестницы на второй этаж было тихо и холодно. Лесли кивнула вверх. Наступила на первую ступень, когда мужчина удержал её за руку. Прищурившись, он быстро прошелся взглядом по её лицу, по успевшим пропитаться кровью тряпками, которыми были замотали раны.
— Я справлюсь, — она накрыла его руку на своем локте ладонью, сжав пальцы, — падать на пол не собираюсь.
— Если хоть что-то идет не так, то ты тут же на выход, ясно? — охотника не впечатлила её бравада.
— Меня схватили один раз, — Лесли вздернула подбородок, — это не значит, я буду постоянно лажать. И там мой брат, если ты не забыл. Я благодарна за заботу, но сейчас важнее другое.
Винчестер проскрежетал зубами. Его недовольство можно было почувствовать физически, даже не смотря на его лицо. Лесли хотела бы поговорить подольше, объяснить. Хотя, она точно была не обязана, другого охотника она бы послала в далекое пешее, стоило бы ему заикнуться о её неспособности что-то сделать, но Дин… Знание, того, что этому охотнику не безразлична её жизнь, придавало сил.
Она поборола желание обнять мужчину, тут же отвернувшись, боясь, что тот может увидеть что-то на её лице. Он забрался во все мысли, даже тогда, когда нужно было думать о брате. Это было неправильно.
Браун поднималась первая, и чем выше, тем холоднее был воздух. Она насчитала шесть ступенек, когда раздалось тихое жужжание проектора. У неё перехватило дыхание, но с шага не сбилась, как и охотник позади. На втором этаже была открыта дверь в детскую, из которой по полу стелился мягкий свет проектора.
Последний шаг по лестнице и прямо перед лицом возник блеклый силуэт ребенка. Выстрел, и он растаял, появляясь в другом месте. Бросок к двери, и Лесли прошмыгнула прямо перед носом девочки в розовом платье, всплеснувшей руками за её спиной. В детской на полу сидел Лукас, сложив руки на коленях. Едва ли его интересовали события за спиной. Все его внимание было приковано к происходящему на экране.