- А я приходил к Клавочке...
- И давно вы, Николай Иванович, в Ленинграде?
- Уже неделю...
- В командировке или в отпуске?
- В отпуске. А вы, Ольга Игнатьевна?
- В прошлом месяце я защитила здесь кандидатскую диссертацию.
- Какой молодец! - восхищенно произнес он и поцеловал ее. - Какой молодец! Я часто говорил Юре - как ему повезло в жизни! Кстати, он тоже здесь, с вами?
- Да, он теперь в Ленинграде, только не со мной, - и прибавила с грустью: - Юра оставил меня...
Медведев удивленно посмотрел на нее.
- То есть как - оставил?
- Очень просто, взял да и уехал...
Медведева это настолько ошеломило, что он минуту стоял в оцепенении, не зная, верить или не верить ее словам.
- Дайте мне адрес Юры, я сейчас же на такси поеду к этому дураку и заставлю его вернуться и упасть перед вами на колени. Слышите, Ольга Игнатьевна, на колени! Скорее скажите адрес!
- Я не знаю его адреса. Встретились мы здесь случайно после моей защиты. А узнал о ней Юра тоже случайно, из газеты. С тех пор вот уже скоро месяц он не показывается и не звонит. Ребенка даже забыл!
- У вас кто, дочь или сын?
- Дочь.
- И зовут как?
- Как вы однажды нас просили в письме - Клавдия...
- Спасибо вам, Ольга Игнатьевна!
- Знаете что, Николай Иванович! Приходите ко мне в любое время! Запишите мой телефон и адрес. А то меня там ждут родные.
- Когда же лучше всего прийти?
- Давайте с утра, часов в одиннадцать. Позавтракаем вместе и наговоримся вволю, ладно?
- Я, Ольга Игнатьевна, не один...
- Тем более, приходите вместе, рада буду познакомиться.
3
Назавтра он пришел ровно в одиннадцать со свертком разной снеди и большой куклой для Клавочки.
Ольга всплеснула руками:
- Куклу куда ни шло, а продуктов зачем столько? У нас и так все есть. А почему не вдвоем?
- Вера Васильевна приедет позже, она у парикмахера. Адрес она записала. А где Клавочка наша?
- Уехала с бабушкой в кукольный театр.
Они сели на тахту, и Ольга стала расспрашивать Медведева, как он жил после смерти Клавы и откуда приехал в Ленинград с Верой Васильевной.
- Это целая одиссея...
- Вот и расскажите, хотя бы кратко.
Он закурил сигарету, несколько раз затянулся.
- После смерти Клавы, как вы знаете из моего письма, я решил в Мая-Дату не возвращаться. Мне было бы там очень тяжко одному, все напоминало бы о нашей совместной жизни. Если отбросить возникавшие иногда между нами ссоры, в сущности, мы жили не так уж плохо. - Он помолчал, посмотрел на Ольгу и продолжал: - Будь я понастойчивей, покажи я характер, Клава, возможно, не решилась бы уехать в Ленинград. А я, признаться, думал: пусть съездит, побудет у родных, оглядится и поймет, что ломать жизнь в ее положении по меньшей мере опрометчиво. Ну, скажите, какая женщина за несколько месяцев до родов захочет остаться одна, без мужа? Словом, оставшись один, решил уехать куда-нибудь подальше и, не раздумывая долго, улетел на Камчатку. В Петропавловске мне предложили сразу несколько должностей. Я чуть было не согласился поехать в отдаленный леспромхоз главным инженером, но меня отговорили, посоветовали остаться в городе, в лесном порту, где тоже требовался инженер. С полгода я жил в общежитии, потом мне предоставили комнату в новом доме, в коммунальной квартире. Соседи мои оказались очень добрыми людьми, я довольно близко сошелся с ними, и жизнь моя вроде стала налаживаться. И вот однажды, будучи в гостях у моих сослуживцев, познакомился с Верой Васильевной Истоминой, ветеринарным врачом из оленеводческого колхоза "Восход". Думаю, что мои друзья специально так устроили, чтобы мы познакомились. Как ни скучно мне было жить в одиночестве, я не спешил заводить новую семью. А Вера Васильевна, как говорится, задела меня за живое! Среднего роста, стройная, с большими черными глазами, скорей восточного типа, нежели русского, после она рассказала, что немного взяла от матери-армянки, а немного от отца русского, - она своим мягким, ласковым взглядом точно проникала в душу. Мне тогда, признаться, и в голову не пришло, что между нами солидная разница в годах, - так она сумела сохранить себя.
- На сколько же она старше? - спросила Ольга.
- На десять лет, кажется. - Медведев снова закурил, протянул Ольге пачку, она, не торопясь, выудила сигарету. - Но это еще не все, Ольга Игнатьевна. Окончательно она покорила меня своей необыкновенной судьбой. Вы как-нибудь попросите ее рассказать о себе. Да, забыл сообщить, что у нее сын, Валерий, служит на Северном Сахалине командиром вертолета.
После краткого молчания он спросил:
- Ну а вы, Ольга Игнатьевна, одна?
- Как видите...
- Что, все еще надеетесь на Юру?
- Нет, не надеюсь!
В это время в передней раздался звонок, Ольга пошла открывать.
- Вера Васильевна?..
- Простите, Ольга Игнатьевна, что заставила ждать!
- Ничего, Вера Васильевна, мы с Николаем Ивановичем не скучали. Нам было о чем поговорить. Скоро будем обедать.
- Вам помочь?
- Ну что вы, справлюсь сама!
Медведев тем временем развязал сверток, достал две бутылки вина, остальное отнес на кухню.
Когда они с Ольгой вернулись оттуда, то застали Веру Васильевну перед зеркалом, она легко прикасалась кончиками пальцев к прическе, и глаза ее выражали удивление.
- Никогда не носила такую прическу. Это мне мастер посоветовал, сказал, что именно такая мне к лицу. - И, точно извиняясь перед Ольгой, прибавила: - За годы работы в тундре никакой не носила. Была у меня коса, да такая, что укладывала ее вокруг головы в три круга. А позапрошлым летом взяла и срезала. Надоело возиться с ней. Как, по-вашему, Ольга Игнатьевна, идет мне прическа?
- Молодцу все к лицу, - с улыбкой сказала Ольга. - А вы, я уже знаю, молодец!
За столом пошли разговоры о Ленинграде, где Вера Васильевна впервые. Не без упрека в адрес мужа она рассказала, как он обещал ей показать город со всеми достопримечательностями, но забыл свое обещание, стал ежедневно с утра ездить на кладбище и возвращаться оттуда, как правило, в пятом часу дня.
- И мне ничего не оставалось, как обслуживать себя самостоятельно. Садилась в такси и велела шоферу возить меня по Ленинграду, так что не заблудилась.
Медведев посмеялся.
- Если ты, Верочка, в тундре за столько лет ни разу не заблудилась, в Ленинграде при всем желании на заблудишься.
Ольга поняла, что Вера Васильевна слишком уж много прощает Медведеву, очень уж умиляется им, - может, из-за разницы в возрасте? - и мысленно осудила его. Зная, что Николай Иванович не обидится, она не удержалась и сказала как можно более мягко:
- Все-таки нехорошо это, Николай Иванович!
- Согласен, Ольга Игнатьевна, я и сам подумал, что нехорошо. - И добавил: - Обещаю исправиться! - Он взял руку Веры Васильевны и поцеловал: - Прости, дорогая... Завтра еще съезжу на могилу Клавочки, положу цветы, попрощаюсь, ведь когда еще выберемся в Ленинград!
- Поезжай, дело это святое... - мягко, с сочувствием сказала Вера Васильевна.
Эти слова тронули Ольгу, она почувствовала, как к горлу подкатывается комок. Пересилив себя, она сказала:
- А вы, Вера Васильевна, приезжайте ко мне с самого утра, посидим вдвоем... А Николай Иванович часам к четырем вернется...
- Непременно, минута в минуту! - пообещал Медведев.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
1
Оставшись назавтра вдвоем, они посидели молча, словно не знали, с чего начать разговор, потом Ольга призналась, что Медведев уже успел кое-что рассказать и она, Ольга, очень рада и за нее, и особенно за Николая Ивановича, человека доброго, доверчивого, душевно открытого, тяжко пережившего свою трагедию. Теперь, когда рядом с ним настоящий друг, сказала Ольга Игнатьевна, Медведев снова обретет себя...
- Спасибо вам, дорогая, за ваши добрые слова, - поблагодарила Истомина. - К сожалению, мы еще не успели как следует наладить нашу жизнь...