- Как же вас зовут, в конце концов? - в сердцах спросила она, словно желая излить все недовольство собой на этого человека, который ходит за ней по пятам.
- Медведев моя фамилия, - ответил он. - Николай Иванович Медведев, а просто - Коля...
- Знаете что, Николай Иванович, идите ко мне в комнату и ложитесь спать.
Он не понял.
- Да-да, идите и ложитесь спать, а то будете ходить за мной, как тень, а я должна сосредоточиться.
Она провела его к себе, усадила за стол, положила перед ним пачку папирос.
- Можете курить!
Когда она вышла, Медведев слышал, как она спросила медсестру:
- Ефросинья Ивановна, у вас еще остались свечи?
- Остались, хватит тебе! - ответила та и добавила: - Иди, у меня уже все готово...
В седьмом часу утра, когда ночная мгла сменилась за окном белым морозным туманом, Ольга покинула операционную. Вместе с Фросей они перевезли на каталке Юрия Полозова в палату, откуда больничный сторож Евлампий Петрович успел убрать труп Марии Хутунки.
Подумав, что Медведев спит, Ольга не захотела будить его и решила посидеть около Полозова, который так хорошо перенес операцию, что ни разу не застонал. Он и сейчас лежал спокойно, откинув голову на подушке, вытянув вдоль одеяла свои сильные, мускулистые руки.
- Медведев уехал? - спросил он тихо.
- Отдыхает у меня в комнате.
- Спасибо!
- Не разговаривайте, больной, сейчас сделаем укол, и будете спать. Все у вас хорошо.
Она была уверена, что все у него хорошо, и, вспомнив недавний разговор с Окуневым, решила никогда больше не жаловаться ему на трудности. Она мысленно убеждала себя, что именно так, с тревог и волнений, и должна была начаться ее самостоятельная работа в Агуре. Теперь, когда орочи спросят ее о Хутунке, она смело, без всякой боязни скажет им: "Слишком поздно, друзья мои, привезли ее. Вот инженера из Мая-Дату привезли в больницу сразу же после первого приступа, и все у него прошло благополучно. А Марию Никифоровну доставили почти в безнадежном состоянии. Уверена, что и Александр Петрович не смог бы ее спасти!"
Сообщив Медведеву, что операция прошла благополучно и Полозов чувствует себя нормально, она предложила Николаю Ивановичу вместе позавтракать.
- Я страшно голодна, давайте выпьем чаю.
Она принесла жареной кеты, баночку красной икры, туесок меда, варенье, и они сели завтракать.
Наливая ему чай, спросила:
- Вам, таежнику, покрепче?
- Разумеется...
- Ну, а теперь расскажите, кто вы, откуда и давно ли в этих краях?
И он рассказал, что, окончив с Полозовым Ленинградскую лесотехническую академию, получили назначение на Дальний Восток, в один из крупных леспромхозов, в Мая-Дату. Юрий выехал к месту назначения сразу же, а Николай, женатый на Клаве Тороповой, выпускнице библиотечного института, немного задержался по семейным обстоятельствам. Как друзья и условились, Юрий по приезде должен был подыскать молодоженам квартиру, по возможности обставить ее самым необходимым, словом, создать им условия для нормальной семейной жизни. Этого, главным образом, требовала Клава, для которой поездка на Дальний Восток была полной неожиданностью.
Когда Николай сказал, что все его хлопоты "зацепиться" в Ленинграде оказались безуспешными, что ехать непременно нужно, Клава в присутствии родителей заявила, что поедет только на один год - и ни на день больше! А Зинаида Парфентьевна, Клавина мама, всплеснув руками, сказала Медведеву:
- Да, Николай Иванович, вы не из тех молодых людей, которые могут принести моей дочери счастье. К сожалению, Клавочка меня не послушалась...
А Клавин отец, Василий Прокофьевич Торопов, капитан первого ранга, старый политработник, чья молодость прошла на Дальнем Востоке, вспылил:
- Да прекрати ты свое вмешательство в дела молодых! Пусть сами свою судьбу решают!
Зинаида Парфентьевна взорвалась, бросила мужу обидное слово и ушла в спальню, чтобы принять таблетку пирамидона с анальгином.
Юрию удалось все устроить: достал для Медведевых квартиру из двух небольших комнат, кое-чем обставил; сам он поселился в соседнем доме у старого егеря.
Полозов и Медведев ушли в работу, а Клава долгое время была без дела: здесь еще не было ни клуба, ни библиотеки. После нескольких "скандальчиков", как в шутку выразился Медведев, она согласилась работать управделами леспромхоза, предупредив мужа, что оставаться долго в этой таежной дыре не собирается.
- И вот уже скоро два года, как мы воюем, - не очень весело заключил Николай Иванович.
- И кто же победит в этой войне? - спросила Ольга.
- Пока война идет с переменным успехом, - прежним тоном сказал он, оглаживая свою рыжую бороду. - Правда, радости от этого мало. Стараюсь больше находиться в командировках. - Отпив чай из блюдечка, спросил: - А вы, доктор, довольны Агуром?
- Не знаю. Я ведь здесь не так давно, - ответила она уклончиво.
- По-моему, вы неплохо устроились, даже шикарно, я бы сказал, для такой глубинки. - И, выждав минуту, спросил: - Вы, доктор, замужем?
- Нет...
- Вот это плохо. С мужем вам было бы здесь лучше, семейным людям всегда лучше.
И тут она с удовольствием поймала его на слове:
- Вы, конечно, судите по себе?
- Как сказать, ведь и у нас временами бывает тихо. Совершенно зря вы не выходите замуж...
Она громко рассмеялась и перевела разговор на другую тему:
- Какая печаль заставила вас отпустить эту страшенную бороду?
- Был долгое время в лесу, забыл захватить бритвенный прибор, вот она и выросла у меня, а теперь жаль расставаться.
- Просто ужасно! Как это вас целует Клава?
- Она меня давно уже не целует, - в свою очередь засмеялся Медведев.
- Я бы тоже не могла...
- И совершенно напрасно!
Ольга погрозила ему.
- Ничего себе темочку выбрали для разговора! - сказала она, краснея. - Если бы только слышал это ваш приятель.
- Юра? Он замечательный парень! - сказал Николай. - Прошу вас, Ольга Игнатьевна, не давайте ему здесь скучать, получше смотрите за ним. - Он глянул на часы, встал. - Ну, мне пора. Спасибо вам за все, и особенно за Юру и за чудесный чай с вареньем из шикши. А наш инцидент будем считать исчерпанным. Погорячился.
- Ничего, Николай Иванович, я не обиделась. Приезжайте, только, пожалуйста, без бороды. Ладно?
Быстро убрав со стола, Ольга разделась, легла, но сон долго не приходил. Тогда она решила немного почитать, но никак не могла сосредоточиться. Вспомнив, что обещал приехать Аркадий Осипович, она подумала: какую цитату из своего любимого Вильяма Шекспира приготовил он для нее - обидную или необидную? Ведь на все случаи жизни у него имеется какая-нибудь меткая цитата. Однажды, когда Ольга зашла к нему, он усадил ее напротив и заставил выслушать длинную сцену из "Короля Лира".
- Вот это, я тебе скажу, страсти! Не то что у нашего брата эскулапа!
Незаметно для себя она уронила книгу и уснула крепким сном очень усталого человека.
4
Уже на пятый день после операции Юрий Полозов почувствовал себя так хорошо, что слез с кровати и поплелся в прихожую искать папиросы. Обшарив все карманы пиджака, брюк, полушубка и ничего не найдя, затосковал. Не было у него с собой и денег, чтобы послать сестру в лавку за папиросами. Тогда его осенила дерзкая мысль: постучаться к доктору, попросить в долг на пачку "Беломора". Не подумав, что скажет Ольга Игнатьевна, Юрий тихонько постучал в ее комнату. Ответа не последовало. Он толкнул дверь и тут же испуганно отпрянул: Ольга переодевалась. Увидев на пороге Юрия, она вскрикнула, стыдливо отвернулась, уронив на пол зеркальце, которое, к счастью, не разбилось.
- Что вам нужно, больной? - раздраженно спросила она и стала почему-то ругать сестру: - Ефросинья Ивановна, почему у вас больные бродят без разрешения?
Полозов, предвидя неприятности, быстро вернулся в палату, лег в постель, укрылся с головой одеялом.
Через несколько минут туда пришла Ольга.
- Зачем вы встали? - спросила она строго.