Акт от 14 августа 1705 г.
Ученику Гайерсбаху зачитывается жалоба органиста Баха.
Он: Отрицает, что приставал к подавшему на него жалобу Баху, а [дело, мол, было так:] его позвал сапожник Ян на крестины своего ребенка, и вечером, когда они болтали с крестными, по улице проходил Бах с курительной трубкой во рту. Гайерсбах оного спросил, признается ли он в том, что называл его фаготистом-пискуном, а так как тот не мог сего отрицать, он, Бах, тут же обнажил оружие, так что Гайерсбаху пришлось защищаться, а то он бы не уцелел.
Отрицает, что оскорблял Баха, но, дескать, вполне возможно, что, когда вооруженный Бах на него набросился, он, может быть, и [в самом деле] оного ударил.
Бах: Факт остается фактом, что тот первый оскорбил его и ударил, из-за чего он и был вынужден взяться за оружие, ведь больше ему нечем было защищаться.
Гайерсбах: Не припомнит, чтоб оскорблял Баха.
Хоффман ([после того как] ему напоминают, что он должен говорить [только] правду): Не знает, как они друг с другом сцепились, но когда [он] увидел, что Гайерсбах ухватился за эфес (Бах держал его в руке [наготове]) и что Гайерсбах в этой потасовке упал, тогда он, понимая, что тут и до беды не далеко, ведь Гайерсбах может наскочить на лезвие, вмешался, разнял их и стал их уговаривать разойтись по домам, после чего Гайерсбах отпустил рукоятку, ту, что он до этого схватил обеими руками, и пошел прочь с такими словами: он, мол, ожидал от Баха лучшего [поведения], но теперь видит нечто другое, на что Бах ответил, что так этого не оставит.
Шюттвюрфель: Его, говорит, по ошибке вызвали свидетелем, ибо он при этом не был, а был [в это время] дома.
Решение: В ближайшую среду [всем] надлежит явиться (в консисторию] еще раз.
Акт от 19 августа 1705 г.
Органисту Баху указывается, что, поскольку ученик Гайерсбах на последнем допросе отрицал, что именно он начал драку, и утверждал, что все началось с того, что Бах обнажил оружие, постольку ему, Баху, надлежит представить доказательства, что первым начал [драку] упомянутый ученик.
Он: Может доказать это с помощью своей кузины [Барбары Катарины] Бах, если только показания лица женского пола могут быть признаны удовлетворительными.
Мы: И все же он мог бы между тем признать, что называл Гайерсбаха фаготистом-пискуном, а из-за подобных насмешек и выходят всякие такие неприятности, тем более что о нем и без того известно, что с учениками он не ладит и что он утверждает, будто его дело — только хорал, а [остальные] музыкальные пьесы в его обязанности не входят, с чем, однако, никак нельзя согласиться, ибо он обязан помогать во всяком музицировании.
Он: Да он и не станет отказываться, если только будет [приглашен] музикдиректор.
Мы: Жить надо [мирясь] с несовершенствами, а с учениками нужно ладить, и не следует портить друг другу жизнь.
Решение: Вызвать кузину, и пусть оба снова явятся [в консисторию] в ближайшую пятницу.
Разбирательство длилось две недели. Наконец, уже ближе к сентябрю дело спустили на тормозах, и Баха вместе с Гаерсбахом оставили в покое. Но через два месяца, в ноябре, когда все западнохристианские церкви начинают готовиться к Рождеству — драчливый органист попросил отпуск.
Вот уж не вовремя! Как можно покинуть свой пост в самое горячее время? Рождество и Пасха — отчетный период для приходского органиста. Но Бах находит себе замену — двоюродного брата и упрашивает консисторию отпустить его ровно на четыре недели. Он вернется как раз незадолго до Рождества и успеет подготовиться к торжественному богослужению.
Получив разрешение, он тут же покинул Арнштадт и двинулся на север. Путь его лежал в бывшую «столицу» Ганзейского союза, Свободный город Любек. Бах знал, что в начале декабря там состоятся торжества, посвященные памяти императора Леопольда I. Особой привязанностью к покойному наш герой не отличался, но в программе торжеств планировался концерт его кумира, самого Букстехуде.
Глава восьмая.
ДАТЧАНИН ИЗ МАРИЕНКИРХЕ
Один из самых уважаемых органистов того времени, старше Баха почти на полвека (1637–1707), Дитрих Букстехуде, наряду с И. Пахельбелем и Г. Бёмом, считался отцом-основателем важнейших форм органной музыки — токкаты, фантазии и прелюдии.
Родившись в Дании и прожив там тридцать лет, он эмигрировал в немецкий Свободный город Любек. Получил тамошнее гражданство и устроился в главную церковь города — Мариенкирхе. Святая Мария явно покровительствовала органисту. Все церкви, в которых он служил в течение своей долгой жизни, носили ее имя. Сначала храм в Хельсингборге, затем в городе Гамлета — Эльсиноре и, наконец, в Любеке, где он проработал почти сорок лет и прославился на всю Европу.