«Пробудитесь, зовёт нас голос!» Вера — это призыв, призвание, постоянное побуждение проснуться. Хотя тема «Пробуждения» периодически возникает в истории протестантства на протяжении веков, именно Бах придаёт ей самое яркое выражение. Даже если ты церковный музыкант, играющий, чтобы прокормить семью, даже если тебя считают кем-то вроде «функционера культа», это не мешает переживать в душе религиозное чувство как внутренний порыв, побуждение соединиться с Создателем. Это произведение, широко известное благодаря знаменитому хоралу «Проснитесь, спящие!» Филиппа Николаи (много позже Феликс Мендельсон использует ту же музыкальную тему в своей оратории «Павел»), не ограничивается простым пересказом евангельской притчи о девах разумных и неразумных, а обращает взгляд на иные аспекты христианской жизни.
В самом деле, Слово Божие пробуждает и отправляет в путь, и бдение становится ещё важнее в сочельник, когда готовятся встретить приход Спасителя в мир. Великолепная хоральная фантазия, которой открывается кантата, сложная по своему строению, берёт слушателя за сердце, выводит из оцепенения вступлением оркестра, диалогами между гобоем и скрипкой, изображением с помощью инструментов колокольного звона, напоминающего девам неразумным, что час пробил. И над всем этим, без всякой путаницы, невозмутимо и величественно звучит гимн Николаи. Баху снова удалось создать многоголосие, чтобы лучше был слышен главный Голос.
После речитатива вступает первый дуэт, основанный на Песни песней — поэме из Ветхого Завета, в которой христианская традиция увидела образный диалог между человеческой душой и Богом. Душа-невеста, изображаемая сопрано, призывает к себе Христа (бас), словно возлюбленного: «Когда ты придёшь, мой Спаситель?» Здесь намеренно сгущается мистика с помощью риторического приёма, когда вслед за святым Бернардом, Иоганном Таулером или Генрихом Сузо[41] отношения между человеком и Богом облекаются в слова человеческой любви. Выражение ожидания, игра в желание, прятки двух возлюбленных, которые содержатся в Песни песней, усиливают эффект напряжения.
Вернёмся к хоралу «Проснитесь, спящие!», в котором голоса вплетаются в звучание оркестра. Это одна из величайших удач Баха, он потом использует эту мелодию для органа в своём цикле «Шюблеровских хоралов». «Поют дозорные», — начинает тенор. Это произведение явно обращено к современникам Баха: они без особого труда могут себе представить Stadtpfeifer’ов наверху сторожевой башни, дозорных, чутко подстерегающих близкого врага. Но здесь хорал, опираясь на протяжные ноты, накладывается на подвижную и весёлую тему. Кое-кто усмотрел в этой кокетливой мелодии беззаботную походку дев неразумных, предвкушающих брачный пир, тогда как в хорале слышится серьёзность верующих, готовых к долгому бдению. Но это не важно: всё вместе возвращает чудесную молодость старому хоралу Николаи.
Последующий речитатив, и в особенности дуэт баса и тенора возвращают мистический аспект. Ещё более, чем в первом дуэте, диалог подчёркивает плотский союз двух возлюбленных — Души и Жениха — после отчаянных любовных поисков. «Возлюбленный мой со мной», — поёт Душа. «И я принадлежу ей», — отвечает Христос: их любовь взаимна. Эротические аллюзии здесь снова звучат очень явно. Оба голоса поют вместе: «Ничто не разъединит любовь!» Этим слиянием двух голосов всё сказано. Как не подумать о «любви, объединяющей с Богом», о которой говорят мистики, изображая ступени, ведущие к Господу?
Конечно, мистицизм здесь тоже присутствует. Но разве мелкие бытовые подробности не служат отправной точкой для метафизических раздумий о тайне бытия? Евангельские притчи часто основаны на конкретных ситуациях, примерах, взятых из жизни селян или ремесленников, — тот же самый приём! Чтобы точнее определить веру Баха, веру пробуждения, можно перечитать текст арии со странным названием — «Назидательные размышления курильщика табака». Выкурить трубочку у камина или в компании друзей, с кружкой пива в руке, — обычное удовольствие, но и повод задуматься о смысле жизни:
41