До сих пор же никто его не раскрыл. А если начать паниковать и поднимать переполох без повода, то немудрено и наворотить дел. С ними потом еще придется как-то разбираться — а так лень!..
- Аиза!
Голос был не его. Я вздрогнула и перевела взгляд — а Рашед неспешно повернул голову на звук секундой позже, да еще с таким тяжелым вздохом, словно вооруженный кочевник ввалился в личные покои тайфы и хочет непонятных вещей. Опять.
Глаза у Камаля были совершенно дикие. До меня с ощутимым опозданием дошло, что Рашед успел преизрядно постараться, создавая неповторимую сцену. Скомканное одеяло в россыпи жестких рыжих шерстинок валялось на ковре, заскорузлая повязка — сверху, будто диковинное украшение на ювелирной подушечке. Мое дорожное платье, и без того уже не достойное этого высокого звания, было задрано до самых бедер.
Между которых, к слову, расслабленно возлежал абсолютно голый мужчина.
- Камаль, стой! — заполошно вскрикнула я.
Но Камаль уже сложил два и два и потянул мечи из ножен. Рашед только и успел, что одарить меня многообещающим взглядом искоса («Просто Камаль, значит? Ну-ну») и обманчиво плавным и грациозным движением выскользнуть из моей постели. Без него рядом я вдруг ощутила, что солнце зашло уже давно, и ночь принесла на пустынное нагорье сухие холодные ветра. Ловя ускользающее тепло, я инстинктивно сжала бедра, и мечи Камаля остановились в паре ладоней от моей кожи.
Сам он тоже на мгновение застыл, неверяще уставившись на мои ноги. Я поспешно одернула подол и только потом осознала, что же его так поразило.
Рана, конечно, не исчезла в одно мгновение. Но все же выглядела совершенно не так, как свойственно двухдневной ране от острого меча из превосходной стали.
- Нет, тебе не показалось, почтенный старейшина, — успел вставить Рашед издевательски спокойным голосом.
Камаль словно опомнился — и снова бросился на оборотня. Безоружный и обнаженный, Рашед мог только уворачиваться — и уповать на то, что никто не рискнет лезть в шатер старейшины, когда там отдыхает его раненная избранница.
А Камаль предсказуемо стремился вытеснить оборотня прочь. Но снаружи Рашеду точно пришел бы конец: здесь, по крайней мере, арсаниец был вынужден ограничиваться мечами — магия могла подпалить ковры и подушки, а я не могла выбраться из шатра без посторонней помощи.
В общем-то, схватку можно было закончить в одно движение — просто прикрывшись мной. Я бы, пожалуй, совершенно не удивилась бы, поступи Рашед именно так. Зачем носиться, как оголтелый, по всему шатру, если можно отсидеться в относительной безопасности и, заговорив противнику зубы, смыться при случае?
Но я либо чего-то не учла, либо тайфу одолевало излишне благородное воспитание, и он все кружил по шатру, не позволяя ни выгнать себя наружу, ни подвести слишком близко ко мне. Выходило у него обманчиво легко, но надолго ли хватит его выносливости и везения?
- Камаль! — требовательно окликнула я, но он даже не оглянулся.
Тянуть руки и хватать его за полы джеллабы я не рискнула. Еще неизвестно, кому из них я помешала бы этим сильнее: противники словно исполняли какой-то варварский танец с оружием, и каждое движение было пугающе отточенным и синхронным — оступится один, упадет и другой.
А расчет Рашеда стал ясен уже через пару минут — целую вечность — спустя.
Охотники провели весь вечер, прочесывая окрестности лагеря, а потом — сидя в засаде. Суматошная пробежка до шатра под аккомпанемент чьих-то воплей тоже не пошла впрок. Как и затяжной танец с парными мечами, когда противник не отягощен — буквально — ничем.
Камаль начал выдыхаться первым.
Поняв это, он все-таки остановился, заняв позицию ровно между мной и Рашедом. За спиной оборотня приглашающе шевельнулся полог: похоже, снаружи его уже ждали с распростертыми объятиями, — но он и сам об этом догадывался, а потому не спешил покидать шатер.
- Тебе не показалось, Камаль-бей, — повторил Рашед. На этот раз вышло уже не так спокойно: тайфа тоже успел запыхаться. — Ее рана заживет к утру.
- Аиза не одна из вас, — с ненавистью выдохнул Камаль, держа мечи наизготовку.