Тэш Хэн начал свой рассказ из далека. Поведал как когда-то он был обычным студентом, потом младшим научным сотрудником. Но за усердие и рвение Хэна повысили до научного сотрудника и так далее. Он был воистину идейным учёным, в отличие от многих своих коллег. Часто отправлялся на раскопки и в экспедиции, не ради получения каких-то бонусов или привилегий, а ради неподдельного интереса к сфере своей деятельности. Ради новых научных открытий, которые пролили бы свет на загадки палеонтологии, антропологии и эволюции.
На основании находок и исследований писал многочисленные доклады и статьи, целые диссертации, книги и иные научные труды.
В 25 лет Таичи принял участие в седьмой Калхысской палеонтологической экспедиции. Это была первая серьёзная научная экспедиция с участием Хэна. Вместе с отрядом палеонтологов они обследовали центральную часть великой пустыни Калхыс и нашли три новых, ранее неизвестных, вида динозавров. И ещё части кости и зуб двух неизвестных видов.
Экспедиция прошла на ура. Палеонтологи прыгали от счастья. А потом, с большим вдохновением и воодушевлением, описывали каждую косточку, каждую мелочь в их строении. Хэну, по великой милости профессора, позволили заняться описанием Дуклозавра. Идейность с которой Таичи это делал превосходила физические возможности человека. День и ночь он смотрел, изучал и писал. Явно истощённый, не выспавшийся с синяками под глазами Таичи работал во благо науки.
К сожалению, имя Таичи тэш Хэна тогда так и не попало в список первооткрывателей этих трёх новых видов. Его упомянули лишь вскользь некоторые журналы. Даже на общей фотографии Хэн почему-то не поместился. Вернее поместился, но его словно специально вырезали. Поэтому в статьях в газетах и журналах на официальной фотографии участников экспедиции его не было. Но Таичи тогда не расстроился, ибо человек он был скромный. К тому же, думал он, для этого наверняка были свои причины, свои подводные камни. Свой «камень» у себя в кармане затаил и сам Таичи Хэн…
Официально экспедиция прошла успешно и результатом её стали открытие сразу четырёх новых видов и ещё останков шестнадцати ранее известных. Три новых вида достаточно быстро описали, классифицировали и дали названия. Особенно это касается Бумбэтазавра, названного в честь начальника экспедиции профессора — Бумбэта, который прям настаивал перед международным научным сообществом, чтобы новый вид динозавра был назван в его честь и никак иначе. Остальных двух назвали согласно общепринятой этимологии.
Останки четвёртого неизвестного вида долгое время не могли никак обозначить. И в итоге, этим костям дали условное название Хэрэл-16. И если бы Таичи Хэн тогда не утаил этот зуб, то он стал бы также загадкой для науки под названием Хэрэл-17.
— Но он остался у меня. Я понимал, что этот зуб это нечто, это не динозавр и не какой-либо иной известный науке вид или даже семейство. Он ни на что не был похож. Я хоть и был тогда молод и недостаточно опытен, но я понимал, что мы имеем дело с сенсацией. Куда большей чем открытие трёх или даже сразу тридцати новых видов динозавров.
Я утаил этот зуб от коллег. Ибо знал, что его прибирут к рукам наши, так сказать, учёные эксперты со стажем и званиями. Они конечно похвастаються этим открытием на весь мир. Напишут сенсационные статьи, выдвинут с десяток, не менее сенсационных, гипотез. Они конечно присвоят это открытия себе, не сказав обо мне ни слова. Но я и не стремился тогда к мировой известности, мне это и сейчас не надо. И боялся я не забвения себя как первооткрывателя, не украденной у меня славы. А забвения самого открытия. Уже были прецеденты и не редко, когда сенсационные научные открытия терялись, исчезали или даже уничтожались. Войны, смута, нестабильность или просто реставрация в институте. Смерть или увольнение главного профессора, который отвечал за данный артефакт и всё, бардак. И в этом бардаке, при таинственных обстоятельствах, исчезают особо ценные открытия. Ну или самая банальная и очевидная причина — это страх перед возможными генетическими исследованиями находки. Вы же знаете на каком уровне тогда была генетика. Новоявленные дилетанты, профаны, не разобравшись даже в базовых науках, найдя новую научную нишу сразу в неё полезли. Они не отличали останки неандертальцев от сапиенсов и как не попадя датировали предполагаемое время метисации этих двух видов. Пытаясь извлечь ДНК из зубов они стирали целые челюсти, сколько ценных останков стёрли в порошок. А в итоге отчитываются и плетут какую-то антинаучную ахинею или вовсе признают факт, что они не смогли извлечь ДНК из костей или зубов, хотя всю челюсть в порошок стёрли. Вот поэтому я и скрыл зуб до тех пор, пока наука более менее не стала на ноги. Да и я сам получил необходимый опыт, авторитет и влияние в научном сообществе.