В личных бумагах Николая Константиновича мы обнаружили письмо от бывшего председателя Госплана СССР на имя президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина от 9 декабря 1997 года (сегодня этот документ хранится в Российском государственном архиве экономики в личной коллекции Байбакова). Приведем текст этого письма.
«Уважаемый Борис Николаевич!
Обращаюсь к Вам вторично от имени государственных служащих бывшего Госплана СССР, так как мое письмо от 5 мая 1997 года не попало к Вам, а было направлено Вашими помощниками в Министерство труда и социального развития, хотя в этом не было никакой необходимости.
Я как бывший руководитель несу ответственность за судьбу этих людей. Они на склоне лет оказались в нищете, получая пенсию 340–370 тысяч рублей, в то время как уходящие сейчас на пенсию с аналогичных должностей служащие в Министерстве экономики РФ получают пенсию с доплатой к ней в размере более одного миллиона рублей.
Многие из них проработали в Госплане СССР по 30–40 лет, являясь квалифицированными специалистами, имеющими ученые степени докторов, кандидатов наук, были отмечены многими государственными наградами и другими знаками отличия.
Поймите, что люди, отдавшие лучшие годы своей жизни служению интересам государства, добросовестно трудившиеся на своих рабочих местах, сейчас не имеют возможности не только обеспечить себя питанием, но даже купить необходимые лекарства.
Сложившуюся систему материального обеспечения пенсионеров данной категории считаю исключительно несправедливой и унизительной.
Несмотря на экономические трудности в стране, все-таки решаюсь, уважаемый Борис Николаевич, обратиться снова лично к Вам с просьбой найти возможность положительно решить вопрос о распространении на государственных служащих бывшего Госплана СССР, ушедших на пенсию до издания Вами Указа от 16 августа 1995 года № 854, ежемесячной доплаты к получаемой государственной пенсии, применительно к порядку, установленному Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 января 1996 года № 83 для лиц, замещающих государственные должности РФ и должности федеральных государственных служащих.
По имеющимся сведениям, вопрос о ежемесячной доплате к государственной пенсии государственным служащим, которые ушли на пенсию до 1996 года, решен Вами положительно для прокуратуры, Министерства иностранных дел, Министерства путей сообщения, Министерства финансов, Моссовета.
Считаю, что расходы государства для этой категории госслужащих не будут обременительными, так как их осталось немного».
Мы поинтересовались у ветеранов Госплана, отреагировало ли руководство страны на второе обращение Н. К. Байбакова. Ответ покоробил, но почему-то не удивил. Для стариков лишних денег не нашлось. Но Николай Константинович верил: и это пройдет…
Сам Байбаков жил очень скромно. Квартира в центре Москвы — Гранатный переулок, 10. И дача. Вот, пожалуй, и все… По нынешним меркам и неловко как-то.
Когда он ушел из Госплана, то даже толком не оформил пенсию. Дмитрий Владимирович Украинский вспоминает, как через некоторое время он навестил своего бывшего шефа у него дома. Разговор о том о сем… И вдруг выяснилось, что Николай Константинович совершенно не в курсе, какие полагаются льготы, поликлиники, санатории. Похоже, ему и в голову не приходило, что можно чем-то таким воспользоваться.
Виктор Степанович Черномырдин рассказывает: «Ни разу Николай Константинович не обратился ко мне с личной просьбой. Возглавляя правительство, я сам интересовался, не нужно ли чего. Он категорически отказывался». Вот попросить помочь кому-то другому или по делу — пожалуйста. А за себя замолвить словечко — такого никто из тех, с кем мы беседовали о Николае Константиновиче, и не вспомнил. Зато вспомнили другое — его активность, увлеченность работой, а еще необыкновенную силу воли…
В сентябре 1999 года случился новый удар. Умерла дочь — Татьяна. Два года она тяжело болела, лечилась… Но ничего не помогло. 58 лет! Пережить своего ребенка — говорят, такого не желают даже злейшим врагам. В тот тяжелый момент родные поддерживали его, как могли. Близкая к семье племянница Галина Александровна Байбакова, сын Сергей, ну и, конечно, его любимица внучка Маша.
Он старел и понимал это… Разговоров о своем самочувствии не переносил на дух. Что тут говорить — и так все понятно. Старость — не радость. А жаловаться на свои болячки? Да никогда в жизни! Валерий Михайлович Серов рассказывает: «Когда я ему звонил и спрашивал, как он себя чувствует, Николай Константинович отвечал: „Что ты пристаешь с дурацким вопросом? Мне еще и 150 нет, а возможности человеческие до 300 лет“. — „Николай Константинович, — удивлялся я, — подожди, какие 150?“ — „Да вы ничего не понимаете, — говорил он. — Работа наркомом-министром — это год за два. Работа в Госплане — год за три. Вот и получается… А вообще, что у тебя? Давай по делу“».