Другая каста малочисленна и представляют её покорные служаки. Это «чернорабочие». Кажется, что говорить они вовсе не умеют и к пререканиям не склонны. Половиной они коммунисты, а половиной нет. Даром, что училища за их плечами командные – на них всю «воду» в части возят. Скажут: «идёшь туда» – и он как телок идёт. Погоны у них волною и выгоревшие на солнце, а где укладывается портупея всегда темная полоса. Одеколон у них, что по 50-ти копеек, зачастую обросли щетиной и после них долго стоит запах крепкого пота, бензина или машинного масла. Эти голоса не имеют, и пить они тоже не умеют. Потому пьют технический спирт. Пьют много. В канцеляриях это бывает редко, но вот краткие застолья в аппаратных полевого исполнения исчислению не подлежат. А, напиваясь в дупель, всегда болтаются по казармам. Пристают к солдатам и вымещают на них свои обиды. Порой затевают и драки, за что часто биты и всегда наказаны начальством. Пользуются «чернорабочие» самым дешевым табаком, какой только есть и обязательно три пальца на руке у них желтые от никотина. Хоть на их горбах и выезжает командование, они на плохом счету. Этих я люблю всем сердцем за их открытость и русскость. Кроме они вызывают у меня чувство глубокого сострадания. В них всё светло и настоящее. Это они безропотно будут сутками сидеть в окопах под градом пуль и с безмолвными проклятиями подонку генералу бросаться на амбразуры. Беспринципные деляги за их счет под шумок не преминут сделать себе неплохую карьеру. Из множества развлечений, присущих штабистам и «щёголям», для «чернорабочих» свыше отписано только одно и диаметральное – хорошо умереть…, при случае. Впрочем, это можно во внимание не брать: у меня есть привычка многому давать произвольное истолкование и в разрез общепринятому.
Третий круг самый обширный и интересный в среде офицеров. Они ухожены и полны презрения к окружающим. Всегда держатся кучкой. Ко всему гордо носят звание "коммунист" или состоят в кандидатах. Редкий день их компания трезва, но пьют умело, что и сходит им с рук. На кителе у таких можно видеть отличительные значки только с цифрою «1», других они не носят. Парфюм эта каста пользует по три рубля, и он часто неплох букетом. Но пользуются они им совершенно без меры. Курят лощеные товарищи сигареты с фильтром, особенно предпочитая марки болгарских фабрик. За ними всегда останется пустая пачка "Feniks"-а на столе или смятая порожняя "Opal"-а на полу. Эти довольно громко командуют, всегда правы, не пропускают ни одного построения, при строе могут унизить «чернорабочего». Но невозможные бездельники. Разговаривают они много и во всеуслышание. Более всего в их кругу удовольствие обсуждать карьеру и собственные "подвиги" – где и на кого наорал или как залепил в ухо солдату. Не без того, чтобы и перемыть косточки женщинам, впрочем, своим похабством определяя им только одну известную роль. Всё их занятие на разводе подрать горло, на планёрках четко доложить о проделанной мифической работе, уточнить пространный план, высмеять, кто попадет под руку и затем смыться компанией в каптерку: устроиться там, пить водку и часами расписывать "пулю". Их находят хорошими служаками и регулярно выдвигают достойными поощрения и повышению в должности. А копни поглубже – щёголи или просто балласт, где обнаруживается пустота, ложь и хамство, и тому более – ненужность Родине. Потому уже годом после назначения проносится известие о снятии с должности. Будь на дворе веку 18-му, так эти интриганы были бы зачинщиками большинства дуэлей. Противопоставить этим выскочкам можно только готовность дать немедленный и жесткий отпор. Перед тяжелым взглядом и физической силой они пасуют, тут же небрежно переводя течение возникшего противостояния на нечто отвлеченное, чтобы не оконфузится перед сотоварищами проигрышем. Душа к ним холодна и лишь есть место удивлению их театральным способностям.